"Дмитрий Биленкин. Сила сильных" - читать интересную книгу автора

глаз, призывным движением пальцев - мол, сядь, у меня для тебя есть
кое-что важное... Все это Юл проделал с быстротой, которая не оставляет в
зрительной памяти явного следа; тут важно зацепить внимание, чем-то его
поманить. И капитан двинулся к столу, за которым сидел подросток, сам не
заметив, что его потянуло туда, ведь осознается лишь то, что успевает
проявиться в психике, а то, что не успевает, застряв в подсознании, влияет
помимо разума.
Капитан подходил все ближе и ближе, он шарил глазами, выбирая место
неподалеку от охотника, отнюдь не потому, что хотел сесть рядом с каким-то
сопляком - у него и в мыслях такого не было. Но рассеянный взгляд офицера
скользил по Юлу, и тот постепенно натягивал незримый поводок, уже
воспроизводя в себе движение мускулов чужого лица, походку, поворот плеч,
все больше вживаясь в состояние капитана, ибо внешнее неотделимо от
внутреннего, и, воспроизводя ту же мимику, человек воспроизводит в себе и
породившую ее эмоцию, мысль. Несколько минут такого проигрывания,
вчувствования, и для Юла стали бы открытыми даже затаенные мысли капитана,
поскольку не было "жужжалки", которая смазывала, прерывала это вживание.
Он был им так поглощен, что внезапное и пронзительное чувство тревоги
запоздало. Скрытое в душе офицера знание не было обманом - это-то и
ослепило охотника. Юл успел почуять ловушку, успел заметить, как сзади к
нему придвинулась незнакомая, но тоже похожая на нечку девушка, как в ее
руке блеснул парализатор, но тут боль омертвила все мускулы тела.
Привычным усилием Юл погасил боль, но поздно, поздно! - руки и ноги ему
уже не повиновались.
Чьи-то руки аккуратно выхватили его из-за стола, понесли к выходу,
издали мелькнуло ошеломленное, тут же просиявшее лицо капитана, больше
никто ничего особенного не заметил, лишь толстощекий чимандр у стойки,
брезгливо отодвинувшись, чтобы дать проход, пробормотал вслед: "Нализался,
благородный сыночек..."
Никакая воля не могла справиться с действием парализатора, и Юла, как
куль, зашвырнули в гравилет, двое уселись по бокам, и машина рванулась в
воздух.
Здешние охотники умели захлопывать свои ловушки.
Допрос начался, едва Юл смог шевелиться. В других условиях он, верно
бы, посмеялся над нелепостью развернувшегося вокруг него действа. Железный
привинченный к полу табурет, охранники с боков и сзади, целая батарея
нацеленных менталоскопов, еще двое охранников у дверей, руки на кобурах,
глазами пожирают малейшее движение пленника - дети, ну чистые дети! И
главное, зачем все это? Он мышь в когтях орла, это они, что ли, хотят
внушить?
Глупо!
Юл не сожалел об ошибке: что случилось, то случилось, и нечего себя
терзать, хотя в ловушку он попал преунизительно. Хороший урок на будущее,
хотя в таких случаях принято считать, что никакого будущего уже нет.
Неверно, оно есть, коль скоро впереди допрос. С тем и примите.
Невозмутимое лицо Юла стало еще невозмутимей.
Откуда-то сбоку внесли кресло, молча поставили его напротив: новое
ребячество! За закрытой дверью шаги, идет кто-то большой и надменный.
Неужели эти мундирные вытянутся и щелкнут каблуками? Дверь распахнулась,
охранники щелкнули каблуками, в комнату прошествовал роскошно одетый