"Дмитрий Биленкин. Прогулка вчетвером (Авт.сб. "Сила сильных")" - читать интересную книгу автора

А как иначе? Дайте двум людям одинаковые камеры, заставьте снимать одно и
то же - снимки все равно выйдут разными, и вы, естественно, предпочтете
более выразительный. Теперь внесите в это дух соревнования, потребуйте
творчества, вооружите людей волшебным могуществом голографии. Когда-то
изображение было лишь бледной тенью действительности; ныне уже сама
действительность выглядела ухудшенной копией изображения. Ребята не могли
не сравнивать, и они сравнивали.
"Что вы делаете! - хотелось закричать Шелесту. - Ведь это же Луна,
настоящая Луна, Луна, где вы никогда не бывали, Луна, о которой ваши,
иного века, сверстники и мечтать не смели! Вы не имеете права скучать!"
Бесполезно, они бы не поняли. Их интерес к Луне угасал. Что они могли
здесь увидеть такого, чего раньше не видели? Луна - не Земля. Здесь нечего
слушать, потому что нет звуков, не дано осязать, потому что человек
замкнут в скорлупе скафандра и, пожалуй, лишь зрение соединяет его с
окружающим. А зрение, выходит, уже не свое - чужое, заемное... Вот если бы
ребятам разрешили ощутить неземную легкость своего тела! Но прыгать и
бегать им запрещалось категорически, потому что на Луне падение грозит не
синяками и шишками, а разрывом скафандра и смертью. Им только одно
оставалось - смотреть.
Он отстал на два шага и смотрел, как идут его дети. Они шли рядком в
поблескивающих скафандрах, два шагающих металлических домика, один повыше,
другой пониже, а так - неразличимые. Он быстро нагнал их, обнял, прижав к
себе.
- Что, папа?
Ничего, просто ему хотелось услышать их голос.
- Оглянитесь, - сказал он.
Они оглянулись.
- Видите наши следы?
Конечно, их нельзя было не заметить: следы рубчатых подошв цепочкой
тянулись до горизонта.
- Они не сотрутся, - сказал Шелест. - Они будут тут. Может быть,
миллионы лет. Вы знаете это?
"Он хотел сказать: "Вы чувствуете это?", но передумал, потому что не
был уверен, поймут ли его.
Олежка кивнул.
- Ага... Но этого не будет.
- Их затопчут метеориты, - уточнил Тошка.
- Нет, - возразил брат. - Прежде их затопчут люди.
- Пожалуй, - только и смог выговорить Шелест.
Все-то они знали! Оборотная сторона бдения перед стереовизором:
что-что, а информацию они впитывали, как губка воду. Еще вопрос, у кого ее
больше - у них или у старца в каком-нибудь девятнадцатом веке. Вероятно, у
них. А цена этому?
"Все не так, - с глухой досадой подумал Шелест. - Не то, и я не о
том... А о чем? Ошибка, все надо было продумать заранее! И как показывать,
и что им говорить..."
Мысль споткнулась. О чем он? Продумывать, планировать... общение с
собственными детьми?! С сыновьями? Чтобы, значит, они, как когда-то,
прижимаясь к его плечу, перебивали вопросами, чтобы он снова мог видеть их
доверчивый и жадно-внимательный блеск глаз? Чувствовал себя самым-самым