"Алексей Биргер. Игра с джокером ("Богомол" #3)" - читать интересную книгу автора

- Не совсем понимаю, - говорю. - Вам людям зарплату нечем платить, а
вы мне такие деньжищи предлагаете...
- Так ведь дело того стоит! - загорячился он. - Ведь если нам удастся
таким образом налоги снизить, то мы не только зарплату задерживать не
будем, но ещё и всем работникам ставки поднимем, а глядишь, и завод
модернизируем! Вы нам очень поможете, а за помощь надо платить, и эти
деньги - лишь очень маленький процент от той суммы, которую вы нам
сохранить поможете!.. В конце концов, - добавляет он, - ведь звания
ветерана и инвалида вами всей жизнью заработаны, и нет ничего стыдного,
если вы за них деньги получать будете! Если не от государства, то хотя бы
от завода, которому вы нужны!
С этим я мысленно согласился. Вроде бы, правильно мыслит мужик. В
самом деле, почему мне нельзя пользоваться тем, на что я право имею?
- Хорошо, - говорю. - Я подумаю. Когда ответ нужно дать?
- Да чем раньше, тем лучше! - говорит он. - Я понимаю, что не сегодня.
Ведь день сегодня такой... Вы извините, что о делах заговорил. И не хотел
их касаться, а само вырвалось, потому что все время об этом думаю!
- Ничего, - говорю я. - Я понимаю. Когда голова болит, как с народом
рассчитаться, то поневоле о больном заговоришь.
- Вот-вот! - поддакивает он. - Рад, что вы это понимаете!
Ну, покалякали мы ещё немного о том, о сем, потом он заторопился -
мол, дела зовут - и проводил я его. Бутылку мы где-то на две трети
опорожнили, ещё около ста пятидесяти грамм осталось. Сел я перед
телевизором, глазею в экран, допиваю остаток.
Пил я, честно вам скажу, только для того, чтобы вырубиться после
кошмарного дня и ничего не чувствовать, провалиться в сон, и до утра в
сознание не приходить. Много ли, думаю, мне, старику, надо? Ведь выйдет в
общей сложности на мою долю порядка трехсот грамм, я и забыл, когда пил
такими дозами. Уже несколько лет не позволял себе больше, чем
остограммиться, хотя когда-то крепок был насчет спиртного и ведрами мог
глушить. Но старость не радость, сами понимаете. Еще когда мы с директором
завода сидели, я почувствовал, что у меня глаза слипаться начинают.
Но добавка совсем иное действие произвела - будто встряхнула меня
всего, схватив за шкирку. Вся сонливость улетучилась, сна ни в одном глазу,
и только слышу в тишине, как собственное сердце стучит, и вроде как, того,
порыкивает, словно внутри меня моторчик установили, и через сердце в этот
моторчик горючее качают, и, понимаю я, пока это горючее во мне не выгорит,
не будет мне ни отдыха ни покоя. Такой завод пошел, будто меня в кресле
приподнимает и хочется стартовать с такой скоростью, чтобы ракетой дверь
прошибить, и на улицу вылететь, и что-нибудь делать.
Это, конечно, нервное было. Знакомо мне такое состояние, не раз
доводилось переживать, и в сложных обстоятельствах в мирное время и... ну
да, на тех войнах, которых, вроде, и не было никогда, поэтому и я о них
говорить не буду. Только спрошу вас, откуда у меня все эти боевые награды,
а? Правильно, за не бывавшие никогда события, про которые только сейчас
говорить начали. А когда опасность рядом, то, знаете, все чувства
обостряются, и стоит выпить, как по тебе нервная дрожь проходит, словно по
чуткой охотничьей собаке, и ты запах этой опасности так ясно улавливаешь,
что можешь точно сказать, с какой она стороны и на каком расстоянии...
Васильич мне говорил, что с ним то же самое происходит, да и многие другие