"Миккель Биркегор. Тайна 'Libri di Luca' " - читать интересную книгу автора

голос Луки по-прежнему заполнял все помещение букинистической лавки; правда,
теперь он читал сбивчиво, делая время от времени неоправданные долгие паузы,
которые внезапно сменялись безудержным потоком слов. От прежнего четкого
ритма декламации не осталось и следа: фразы внезапно обрывались или же,
наоборот, сливались - в полном противоречии со всеми правилами грамматики.
По мере того как скорость чтения возрастала, ударения Лука делал все более и
более произвольно. И хотя отдельные слова еще были узнаваемы, произношение,
как и вся речь Луки, изменилось, стало неясным, трудным для восприятия,
срывающиеся с его губ предложения казались лишенными всякого смысла. Порой,
когда опустевшие легкие настоятельно требовали нового глотка воздуха,
торопливое бормотание прерывалось похожими на всхлипы вздохами. Сделав со
свистом очередной вдох, Лука продолжал прерванное чтение в еще более быстром
темпе; его декламация напоминала стремительное течение водного потока,
временами преодолевающего на своем пути некие препятствия.
Крупная дрожь так сильно сотрясала тело Луки, что деревянные перила
галереи, на которые он тяжело опирался, громко скрипели. Старик обливался
потом, кое-где он проступал сквозь одежду, а ковровое покрытие у ног Луки
было все испещрено мокрыми пятнами, которые оставляли срывающиеся со лба
капли.
Неожиданно поток слов разом смолк, и дрожь прекратилась. Взгляд Луки
был по-прежнему устремлен в книгу, однако выражение лица совершенно
изменилось: вместо панического ужаса на нем теперь ясно читались спокойствие
и умиротворенность. Старый букинист как-то вдруг обмяк и едва не повис на
перилах, постепенно все больше перегибаясь через них; книга выскользнула из
влажных рук и, шелестя страницами, упала на пол магазина. Под весом тела
Луки перила жалобно треснули, а затем с ужасным грохотом целая секция
балюстрады рухнула вниз, усыпая все заведение разлетающимися во все стороны
мелкими и крупными обломками. На мгновение безжизненное тело Луки неподвижно
застыло на краю галереи, потом, повинуясь силе тяжести, наклонилось и
полетело вниз. Во время падения безвольно раскинутые в стороны руки и ноги
Луки задели полки и стеллажи, увлекая их за собой.
Тело Луки рухнуло с глухим стуком в узкий проход между стеллажами, где
сразу же оказалось погребенным под грудой книг и обломков, над которыми
взметнулось облако пыли.

2

Каждый раз перед тем, как ему предстояло присутствовать на судебном
заседании, Йон Кампелли спал крайне неспокойно, если, конечно, ему вообще
удавалось заснуть. Вот и нынешняя ночь не стала исключением. В конце концов,
устав ворочаться, он сдался - поднялся с постели, натянул темно-синий
домашний халат и побрел на кухню. Там он приготовил себе кофе во
френч-прессе и, прихлебывая ароматный напиток, принялся заново перебирать
листки с набросками своей завтрашней заключительной речи. Несмотря на то что
минувшим вечером он несколько раз внимательно просмотрел их, Йон вновь
внимательно перечитал все написанное и даже попытался озвучить некоторые
фразы, произнося их на разные лады, чтобы добиться наиболее убедительного
звучания. Поэтому в четыре часа утра можно было услышать, как из квартиры в
пентхаусе на Компанистрэде* доносятся звуки сильного поставленного голоса,
произносящего раз за разом одни и те же обороты, словно актер репетировал