"Дмитрий Бирюков. Чувство отвоеванной свободы (Библиотека 'Огонек' 1990) " - читать интересную книгу автора

думают. Это было гораздо понятней, чем наша пропаганда.
По традиции после одиннадцатого класса в ЦМШ всегда готовится
капустник. Готовились к нему и мы. Я написал сценарий, которым был
чрезвычайно доволен. Он получился критический, заостренный. Во-первых, там
критиковались порядки, сложившиеся в ЦМШ. Он был направлен против педагогов,
подавлявших любое проявление индивидуальности. Как правило, это были
преподаватели общеобразо-вательных предметов, которые, наверное, не понимали
специфику своих учеников.
Во-вторых, в капустнике мы затронули несправедливость, царствовавшую в
школе-интернате при ЦМШ, где жили все иногородние. Там процветали ужасные
поряд-ки. У ребят воровали еду, а кормили так, что они приходили на занятия
полуголод-ными. Если бы вы видели, как они набрасывались на бутерброды,
которые мы та-щили из дому и по-братски делили у себя в классе!
Когда капустник начался, зал разделялся на две части. Молодые педагоги
сочув-ствовали нам, но боялись смеяться. Директор школы вышел из зала и
перед тем,

18

как хлопнуть дверью, потребовал: "Прекратить это безобразие". Капустник
мы до-играли до конца, а через два часа кто-то донес, что сценарий писал я с
моим това-рищем. После капустника состоялась торжественная церемония
вручения характе-ристик, которые были розданы всем, кроме меня и моего
товарища. Мы получили документы с опозданием на сутки, сразу же стало ясно,
что ни о каком высшем учебном заведении и думать не придется. В
характеристике говорилось, что я проя-вил фашиствующие настроения, потому
что проиллюстрировал парад учителей, от-личавшихся свирепым нравом, темой
нашествия Шостаковича из Седьмой симфо-нии. Сообщалось также, что я
постоянно совершаю бестактные поступки, и апофе-озом стала фраза, что я
сознательно не вступил в ВЛКСМ. Это был политический ярлык. Ни о какой
консерватории не могло идти и речи. Но мир не без добрых лю-дей. У нас
учился сын одного заместителя министра. Симпатизируя двум постра-давшим,
замминистра позвонил Фурцевой и рассказал нашу историю. Фурцева вмешалась, и
характеристики нам переделали, вернее, просто выдали те, которые были
отпечатаны до капустника. Через какое-то время комиссия Министерства
культуры подтвердила все то, о чем мы рассказывали в капустнике. Зам.
директора ЦМШ уволили, директор получил выговор.
- А не кажется ли вам, что вы отплатили им теми же методами?
- Нет. Просто справедливость восторжествовала. Кстати, произошло это
совер-шенно случайно. Не было бы этого человека, который решился позвонить
Фурце-вой, улетела бы Фурцева в командировку и все. Ужас в том, что
справедливость восторжествовала случайно.
История с капустником оказала на меня очень сильное воздействие. Я
твердо по-нял, что буду жить по принципам, которые мне кажутся правильными,
и с тех пор я старался отделаться от стереотипов, которые мне были навязаны
и которых мы уже просто не замечаем.
- Я вас слушаю и мысленно возвращаюсь к своим школьным годам. Мы ведь с
вами ровесники. Мы росли я одной стране, в одном городе. Я понимаю, что от
вос-питания очень многое зависит. Но ведь, помимо воспитания, существует
среда, в которой растешь. В то время среда была достаточно однородной. Для