"Ширли Басби. Знатная плутовка [love]" - читать интересную книгу автора

Ну и посмешище, подумала она, увидев в зеркале нескладную шутовскую
фигуру. Потом окинула взглядом вьющиеся локоны и решила: это надо убрать.
Она принялась кромсать ножницами непослушные волосы, складывая срезанные в
старую наволочку, чтобы выбросить их по пути и избавиться от улики. После
такой безжалостной процедуры ее волосы, точнее, то, что от них осталось,
стали торчать в разные стороны неопрятными пучками. Но это определенно
придавало ей более мальчишеский вид. Ощутив некоторое удовлетворение, она
еще раз обозрела свою внешность. Слава Богу, ее грудь еще совсем не
развилась. Но что-то в чертах лица продолжало внушать беспокойство. Прямой
носик был еще совсем детским, рот ничем не выделялся. После тщательного
осмотра она заключила, что вполне похожа на миловидного мальчика. Выдавали
ее только длинные пушистые ресницы. После недолгого колебания она
приблизила лицо к зеркалу и принялась аккуратно подстригать ресницы
ножницами, в конце концов добившись того, что их вообще не осталось.
Последний раз взглянув в зеркало, Николь с удовлетворением отметила:
девочку в ней теперь никто не признает. Что бы ни случилось, обратно она
не вернется. Она увидится в "Колоколе и свече" с этим человеком и уговорит
его взять ее в море. Без долгих колебаний она распахнула окно, перебралась
на ветви росшего рядом дуба и спустилась на землю.

3

Настроение Николь было приподнятым и радостным, чего нельзя было
сказать о капитане Сэйбере. Сидя в местной гостинице, один в своей
комнате, он пребывал в самом мрачном состоянии духа. Сложившиеся
обстоятельства удручали его, но он был не в силах их изменить. Расспросив
местных жителей, он убедился, что объяснения, данные ему Робертом, были
правдивы. Саймона Саксона действительно в январе хватил удар, а
необузданный нрав старика и его склонность к внезапным сменам настроения
были известны всей округе. Но, несмотря на это, капитана бесило, что
хозяином положения оказался Роберт Саксон. Теперь приходилось с этим
мириться и полагаться на его дипломатичность. Капитан чувствовал, что с
его стороны было глупо сюда возвращаться, глупо надеяться, будто лорд
Саксон простил его или узнал правду. А появиться в одиночку и безоружным
было просто опасно. Таких глупостей он совершил много: уехал из Лондона,
никого не поставив в известность, да еще наговорил много лишнего Роберту.
Надо было бы взять с собой Хиггинса. Но капитан хотел продемонстрировать,
что заехал как бы невзначай и ненадолго. Это удержало бы Роберта оттого,
чтобы замыслить какую-нибудь пакость вроде той, что он однажды уже
осуществил. Интересно, думал капитан, известил ли Роберт Аннабель о его
приезде?
При этой мысли лицо капитана исказилось, недобрый свет зажегся в его
глазах. Четырьмя долгими годами пришлось ему заплатить. Четыре года службы
на Королевском флоте в атмосфере немыслимой жестокости и грубости. И все
это ему устроил Роберт Саксон! За эти четыре года Сэйбер из романтично
настроенного юноши превратился в сурового и твердого мужчину, который
прошел огонь морских битв и не раз испытал жестокое наказание
девятихвостой плеткой, на всю жизнь оставившей рубцы на его теле.
При воспоминании об этих годах капитан стиснул кулаки, так что
костяшки пальцев побелели. Такая бурная вспышка раздражения огорчила его