"Ширли Басби. Всегда, когда любишь " - читать интересную книгу автора

Саванны, мужчины в Новом Орлеане вряд ли сильно отличались от Майкейи, разве
что были почище, побогаче и лучше воспитаны. Но и они могли принести только
горе и слезы! Так уж лучше умереть старой девой, чем позволить хотя бы
одному из них пробить стену, воздвигнутую ею вокруг своего сердца, с чем
никак не хотела мириться ее мать.
Элизабет полагала, что счастье женщины только в замужестве, в чем
убедилась на собственном горьком опыте. Разумеется, это не значило, что
Саванна должна была броситься на шею первому встречному, однако завещание
Давалоса предоставляло им возможность, как часто говорила мать, общаться с
людьми более высокого происхождения, уважаемыми и честными.
- Я знаю, - внушала ей мать, - наше положение не позволяет тебе выбрать
достойного тебя жениха, но лавочники и зажиточные крестьяне, люди вполне
порядочные, почли бы за честь взять в жены такую девушку, как ты.
После одного из таких разговоров Саванна и покинула дом.
Она ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. До чего же ей не
хотелось возвращаться в Кампо-де-Верде! И вовсе не потому, что она не любила
мать. Но стоило подумать о респектабельном лавочнике, которого ей прочила в
женихи Элизабет, как Саванне становилось тошно, так же как при мысли о
скучных, однообразных занятиях, по мнению матери, обязательных для женщины.
Как ни странно. Саванне больше была по душе отчаянная борьба за
существование таверны, чем навязываемая ей Элизабет домашняя рутина. И
только страх перед негодяями вроде Майкейи, которому девушка не в силах была
противостоять, гнал ее обратно в Кампо-де-Верде, хотя при воспоминании о
жизни там Саванна не испытывала ничего, кроме уныния.
Саванне казалась удивительной тяга матери к респектабельности. Ведь
большую часть жизни она провела в глухом, отторженном ото всего мира месте.
Стоило Саванне подумать о скуке, которая ждала ее в Кампо-де-Верде, и она
уже готова была сказать Боудену, что никуда не уедет отсюда. Но тут перед ее
мысленным взором появилось искаженное болью лицо Сэма, и благоразумие взяло
верх над эмоциями. Она не должна подвергать риску ни себя, ни Сэма. А
Майкейя здорово струсил, это было написано на лице бандита, когда Боуден
ткнул его винтовкой в спину. Вспомнив об этом. Саванна невольно усмехнулась.
Теперь он не скоро сюда заявится, и нечего думать об этом ублюдке. Возможно,
она никогда больше его не увидит. Саванна, однако, ошиблась в своих
предположениях.
Майкейя был в ярости. Уже дважды за сравнительно короткий срок эта
девчонка обвела его вокруг пальца. Он едва ноги унес и лишь через несколько
миль почувствовал себя в безопасности и смог перевести дух. Взбешенный, он
уже готов был вернуться и снова испытать судьбу, но не решался, стоило ему
вспомнить выражение лица Саванны, целившейся ему прямо в лоб, и этого
проклятого Салливэна, едва не отправившего его на тот свет. Ничего, думал
Майкейя, он еще покажет этому ублюдку, пусть тогда Саванна увидит, кто
настоящий мужчина!
Всю дорогу до самого Натчеза негодяй строил планы мести, а тут еще
пошел дождь, и, когда показались наконец величественные крутые берега
Миссисипи, вымокший до нитки, голодный Майкейя чувствовал себя хуже
бездомной собаки. Оставив взмыленную лошадь в платной конюшне, Майкейя
отправился искать дружков.
Натчез, по сути дела, состоял как бы из двух городков. Верхнего и
нижнего. На высоком, поросшем деревьями крутом берегу жили богатые