"Дженнифер Блейк. Цыганский барон " - читать интересную книгу автора

как будто фарфоровую красоту ее кожи и превращала ее глаза в глубокие серые
озера, полные тайны.
Пополнив гардероб, Мара и ее бабушка стали посещать Оперу, театр
Французской комедии, званые обеды и балы, приглашения на которые были
получены благодаря усилиям их титулованной родственницы. На одном из таких
балов они и познакомились с Николя де Ланде.
Де Ланде был придворным сановником, служил в министерстве иностранных
дел, хотя Маре так и не удалось узнать, чем именно он там занимался.
Худощавый и черноволосый, с аккуратно подстриженными усиками и бородкой, он
вел себя с церемонной обходительностью представителя дореволюционного
дворянства и улыбался такой же ничего не значащей улыбкой. Он объявил, что
очарован знакомством с дамами из Луизианы, некогда весьма ценной
французской колонии, и предложил свои услуги, чтобы сделать их пребывание в
Париже незабываемым.
Парижская кузина предупредила их, что водить с ним знакомство не
стоит, так как, несмотря на изысканные манеры, на самом деле он вовсе не
аристократ, а всего лишь мелкий буржуа, сын нотариуса и дочери мелкого
землевладельца, желающий проложить себе дорогу в высшее общество. Но
подобное проявление сословных предрассудков не произвело впечатления ни на
Мару, ни на ее бабушку. Напротив, они стали обращаться к нему с еще большей
теплотой, стараясь искупить высокомерную снисходительность своей парижской
родственницы.
Лучше бы они ее послушали и прекратили знакомство в самом начале, так
как закончилось все весьма плачевно. Де Ланде привел бабушку Мары в
подпольный игорный дом, расположенный в одном из не самых респектабельных
кварталов города. Азартные игры были запрещены в радиусе тридцати миль от
городской черты, но в таком большом и богатом городе, как Париж, всегда
можно было найти людей, готовых обслужить охотников до столь увлекательного
времяпрепровождения. Поначалу игра казалась волнующей именно потому, что
была запрещена, к тому же Элен выигрывала небольшие суммы. Но постепенно
она втянулась, и игра стала наваждением. Она все больше и больше
проигрывала. Де Ланде ссужал ее деньгами, принимая торопливо нацарапанные
ею расписки в качестве векселей. Каждое утро после очередного проигрыша
Элен клялась, что положит этому конец, но с наступлением вечера ее вновь
неудержимо влекло к игорному столу. Мара беспокоилась, глядя на нее, но
считала бабушку Элен разумной женщиной, хорошо понимающей ценность денег.
Настал день, когда Николя де Ланде нанес им утренний визит. Уверяя,
что он в отчаянии от того, что приходится говорить такие вещи, де Ланде тем
не менее признал, что больше не в состоянии покрывать карточные долги мадам
Элен Делакруа. Она должна вернуть все, что задолжала ему, с процентами. Он
не сомневается, что никаких затруднений не возникнет, поскольку всем
известно, что плантации сахарного тростника в Луизиане приносят
колоссальный доход, и он уверен, что сын мадам не преминет обеспечить ее
деньгами, если она временно стеснена в средствах. Вопрос лишь в том, как
все это устроить.
Элен пришла в ужас, увидев окончательную сумму своего долга. Как эта
сумма могла стать такой огромной, она была не в состоянии объяснить. Но
общий итог, аккуратно расписанный по дням, сходился и превышал сто тысяч
франков. У нее не было ничего даже близко похожего на эту сумму. И она
знала, что у Андре тоже таких денег нет.