"Дженнифер Блейк. Зов сердца " - читать интересную книгу автора

город снова развивался после многих лет застоя и даже упадка. Причиной
отчасти послужили невесты, прибывавшие из метрополии, но также и присутствие
маркиза де Водрей-Каваньяля; при нем колония несколько утратила облик
сонного царства, возбудив интерес к капиталовложениям.
Улицы были проложены с военной точностью, образуя кварталы,
именовавшиеся островками благодаря канавам, которые копали для осушения;
через каждую на перекрестках были переброшены мостки. Дома строились
по-разному: некоторые сооружали из бруса и покрывали тростником; у других
крыши были настелены из кипарисовой дранки, а стены сделаны из перекрещенных
стоек, проложенных смесью из ила и оленьего волоса или серого мха под
названием "борода капуцина", или еще выкладывались из кирпича известным
способом "кирпич между стоек". Было даже несколько домов более состоятельных
горожан, где полы имели два слоя: сначала из кирпича, а сверху обшиты
досками. Кое-где поблескивали немногочисленные стеклянные окна, но
большинство оконных проемов просто прикрывалось ставнями или промасленной
бумагой, или тонко выскобленными шкурами, чтобы пропускать свет и
задерживать холод зимой, и тканью редкого плетения, пропускавшей воздух, но
летом защищавшей от туч мух, комаров, мотыльков и других насекомых.
Центром города была Плас Ройаль, открытая площадь, выходившая на реку.
На ее дальнем конце фасадом к реке стояла церковь Св. Людовика, по левую
руку от нее находился дом отцов-капуцинов, а по правую - городская тюрьма и
караульное помещение. По обе стороны площади выстроились в ряд солдатские
казармы. Неподалеку в красивом новом здании разместился монастырь урсулинок
и больница милосердия, обслуживавшая на средства, оставленные одним богатым
моряком. Для разрешения проблемы с наводнениями в городе, расположенном ниже
уровня моря, за городской чертой был выкопан ров, принимавший все стоки из
многочисленных отводных канав. Губернатор установил строгие правила
строительства и содержания дамбы.
Однако у Сирен не было желания жить в городе. По сравнению с лодкой там
было невероятно грязно. Улицы чаще всего представляли собой море грязи,
отчего жилые кварталы превращались в настоящие острова, а если на них было
сухо, то канавы, пролегавшие посередине, наполнялись отбросами и содержимым
ночных горшков, опорожнявшихся каждое утро. Невозможно было уберечь нижние
этажи домов от липкой черной грязи, пристававшей к башмакам и туфлям,- ее
толстый слой приходилось соскребать лопатой. Собаки и кошки, цыплята и
свиньи разгуливали, где придется, копаясь в канавах, трепыхаясь и вереща,
выскакивали из дверей, когда их гнали оттуда метлами.
Вдоль речного берега, где стояли корабли, несло прелым запахом зерна,
прокисшим вином, протухшей солониной и гниющими бананами с корабля, только
что прибывшего из Сан-Доминго, а еще запахами посвежее - деревом и сосновой
смолой, табаком и зеленым миртовым воском для свечей, ожидавших на
королевских складах отправки во Францию и Вест-Индию на королевских судах
"Ла Пи" и "Ле Парам".
По берегу реки было расположено и большинство таверн, кабаков, пивных и
игорных притонов. Там собирались солдаты, свободные от службы, и те, кто жил
за их счет,- проститутки, воры и проходимцы. Здесь же вдоль дамбы перед Плас
Ройаль находился и рынок.
Особых формальностей здесь не соблюдалось. Иногда сооружали временный
навес из тростника для защиты от солнца и дождя, но, когда он рушился, как
обычно случалось во время осенних бурь, его не торопились менять. В середине