"Дженнифер Блейк. Стрела в сердце " - читать интересную книгу автора

пожаловать в Аркадию! Позвольте представить вас моей жене, сэр. Кэтрин,
дорогая, ты уже немало слышала о монсеньоре де Блан...
Кэтрин сделала знак дворецкому принять цилиндр и плащ гостя. Она
машинально поздоровалась. Это была обыкновенная учтивость и позже она не
могла вспомнить, что сказала ему при встрече.
Рован де Блан склонил голову в приветствии. Она отметила, что поклон
был достаточно низким, чтобы проявить уважение, но и не слишком, чтобы
заподозрить его в излишней скромности. При приветствии тембр голоса оказался
глубоким, а подбор фраз - галантным, без какого-либо флирта. Если он и
заметил некую дрожь в руке, которую она подала ему, то оказался достаточно
деликатным, чтобы не подать вида. Его рукопожатие было крепким, и в то же
время нежным, а движения губ бесстрастными, несмотря на скрытое в них пламя.
Брови его были широкими, нос прямым, а глаза смотрели из-под ресниц, словно
из густой засады. В резко очерченной форме его рта было какое-то
благородство, а твердый подбородок указывал на решительность характера.
Кэтрин подумала - если бы в выражении его лица была еще и сердечность, он
был бы обворожителен.
Как бы то ни было, он был слишком симпатичен, хорошо воспитан, силен,
заметен, опытен. Рован де Блан был слишком близок к совершенству, чтобы
можно было чувствовать себя с ним спокойно. В некоторой степени он даже
пугал ее.
- Надеюсь, вы мне простите столь позднее вторжение, - говорил гость,
одновременно кивая в знак благодарности дворецкому, подошедшему взять
одежду. - Пароход "St. Louis Belle" сегодня вечером опоздал. Хотя я получил
ваше приглашение на турнир еще в Новом Орлеане, о бале, открывающем
торжества, узнал только что, когда приехал к себе.
- Ничего страшного, - ответил, жестикулируя, Жиль. - Вечер был
организован стихийно, поскольку несколько человек приехали ранее
назначенного времени. В любом случае мы с Кэтрин подумываем о том, чтобы
покинуть наш пост.
- Вы очень великодушны! - сказал гость. Его взгляд еще раз задержался
на лице Кэтрин, которая царственно стояла перед ним, правда, она была
несколько официальна.
Рован вынужден был признать, что леди оказалась совсем не такой, какую
он ожидал увидеть. В ее карих глазах совсем не было твердости, а во
взгляде - уклончивости. Нежный румянец шелковистой кожи придавал ее
прекрасно выписанным чертам необыкновенную свежесть, а влажные, нежно
изогнутые линии губ как магнитом притягивали его взгляд. Очарование исходило
и от ее волос, заколотых на затылке бриллиантовой шпилькой и тугими
блестящими кольцами спадающих вниз. Цвет их был неуловим: то
рыжевато-каштановый с темными оттенками, то вдруг светло-каштановый с
рыже-золотым отливом. Ее платье из парчи цвета морской волны задрапировывало
нежно-округлые изгибы груди; узкую талию охватывал упругий корсет, а колокол
юбки струился внизу мерцающими волнами. Длинные гладкие рукава с манжетами
придавали ей средневековый вид.
Платье, а также декорации залов были подготовлены к празднику.
Позолоченные обои бального зала были почти скрыты гобеленами и флагами давно
умерших королей; музыканты, играющие на фортепиано, скрипках, французских
рожках и арфах - одеты в костюмы дворцовых шутов. Но все же факелы и
тростниковые циновки на полу отсутствовали - Жилю Каслраю хватило здравого