"Р.Х.Блайс. Мумонкан: Застава без ворот (48 классических коанов дзэн) " - читать интересную книгу автора

Собака! Природа Будды!
Это проблеск совершенства,
веление истины;
Лишь на миг вернись к дуализму -
И ты уже покойник.

Слово дзю означает "хвалить", и, кроме того, этим словом обозначают
стихотворные фрагменты сутры. Считается, что дзю является переводом
санскритского слова гатха. В качестве примера можно назвать самое знаменитое
из всех когда-либо написанных стихотворений - гатху о трех принципах
буддизма: что жизнь есть страдание, что страдание усугубляется желанием и
что возможно избавление от желания. Свитки с этой гатхой помещают под
фундамент пагод и внутрь статуй Будды. Поэтому ее называют также Дхармакая.
Гатха. Мумон следует Хэкиганроку в том, что каждое его стихотворение
подводит своеобразный итог случая и комментариев к нему.
Первые две строки довольно сложны. Строка "Собака! Природа Будды!"
подразумевает единство собаки и природы Будды, но истина этих слов исчезает,
как только мы их произнесли. Слова, как их понимают обычные, непросветленные
люди, умаляют и затуманивают истину. Те же самые слова, когда их говорит
Мумон, неотделимы от истины. Они не проявляют и не символизируют истину, а
становятся ее продолжением благодаря наличию в них живого действия Мумона,
которое в своем осуществлении неотделимо от смысла сказанного. Ценность
истины определяется тем, кто говорит ее - и кто ее слышит.
Вторая строка выражает два важных принципа дзэн. Во-первых, если
выбирается что-то, тем самым выбирается все. Полевые лилии в руках Христа
("Посмотрите, как они растут!") становятся вселенной, которая живет как
единое целое. Однако очень важно, что речь идет о чем-то "в руках Христа"
или "в устах Мумона". Во-вторых, утверждения неполноценны в сравнении с
императивами. Утверждение догматично и ограниченно, пассивно, описательно,
односторонне. Императив же исполнен энергии и стремительности. Именно
императив Блейк имел в виду, когда говорил: "Никто не может видеть истину,
не веруя в нее". В истине есть что-то от "долженствования", и где-то можно
обнаружить истоки кантовского категорического императива, посредством
которого этике ("нужно" и "должно") вменяется в обязанность решать
метафизические проблемы. В дзэн мы можем сказать, что Природа командует
всем, но не утверждает ничего. Когда мы велим все то, что велит Природа, мы
становимся Буддой.
Последние две строки предельно ясны. Возврат к дуализму - это действие,
мотивированное приобретением и потерей, твоим и моим, разделенностью мира на
внешний и внутренний. Когда же внешнее и внутреннее переживается как одно,
когда сознание углубляется настолько, что между мной и Богом больше нет
разницы, мы получаем состояние изначального единства. Как только "я" и
не-"я" отделяются друг от друга, естественно, дают о себе знать все другие
проявления дуализма. Моменты единства, будь оно эмоциональным и
интеллектуальным, эстетическим или моральным, напоминают нам об этом
единении и сообщают "меланхолию нашему дню".
В заключение следует глубоко осознать, что истину невозможно получить
простым сложением противоположностей, My - одна половина вселенной, У -
другая ее половина, но вместе эти половины составляют не целое, а нечто
намного меньшее. Имеет ли собака природу Будды? Собака - это My, природа