"Уильям Блейк. Избранное в переводах С. Маршака" - читать интересную книгу автора

одновременно с ними так называемые "Пророческие книги" представляют
причудливое смешение трудно понятных, растянутых аллегорий с отдельными
гениальными поэтическими прозрениями. Всего этих книг насчитывается десять.
"Книга Тэль" (1789), "Тириель" (1789), "Видение дочерей Альбиона" (1793)
имеют эпизодические темы; "Бракосочетание Неба и Ада" (1793) является
своеобразным философско-поэтическим обобщением мировоззрения Блейка;
незаконченные "Французская революция" (1791), "Америка" (1793) и отчасти
"Европа" (1794) посвящены, как уже было сказано, современным политическим
событиям; тогда как "Вала" (1797), "Мильтон" (1804-1808) и "Иерусалим"
(1804-1820), вместе с примыкающими к ним "Книгой Юрайзен" (1794), "Книгой
Лоса" (1795) и "Книгой Ахании" (1795), представляют различные версии и части
грандиозной по своему объему мифологической эпопеи, охватывающей, по замыслу
автора, как новый библейский эпос, судьбы мира и человечества от их
сотворения через грехопадение и тысячелетия страданий до грядущего
восстановления и освобождения, рисующегося воображению поэта как социальная
утопия "Нового Иерусалима".
Эпопеи Блейка, пропитанные библейскими реминисценциями и образами
античной и других древних мифологий, переосмысленными в духе его
аллегорической теософии, в каком-то смысле примыкают к библейскому эпосу
Мильтона, как истории "потерянного" и "возвращенного" рая. Мильтон, именем
которого Блейк обозначил одну из своих последних "пророческих книг", был для
него не только великим поэтом прошлого (хотя и о нем Блейк высказывался
критически), но пророком религиозной и политической революции и в этом
смысле образцом и учителем. Не случайно Блейк справедливо рассматривал образ
Сатаны как центральный в "библейской" поэме Мильтона. В предисловии к книге
"Бракосочетание Неба и Ада" он сказал очень глубокомысленно и, как обычно,
парадоксально: "Причина того, что Мильтон писал в оковах, когда писал об
ангелах и Боге, и свободно о дьяволах и аде, заключалась в том, что он был
истинным поэтом и принадлежал к партии дьявола, сам того не сознавая".
Принадлежать к "партии дьявола" означало для Блейка - бороться против
существующего государства и общества и против официальной религии и церкви,
оправдывающей их существование.
Мифологические аллегории, порожденные творческой фантазией Блейка,
титанические образы мировых сил, населяющих созданный им Олимп, носят
звучные имена, подсказанные частью библейскими, частью античными
реминисценциями, частью Мильтоном и Оссианом. Было бы бесплодным занятием,
вслед за некоторыми зарубежными почитателями Блейка, стараться разгадать и в
точности определить рациональный смысл каждой из этих поэтических аллегорий.
Но некоторые из них являются центральными и определяющими для его замысла.
Это Юрайзен (Urizen) - библейский Иегова, или Юпитер античной мифологии,
творец материального мира, подчиненного слепым законам механической
необходимости, небесный и земной тиран, враг духовной свободы и поработитель
человечества, почитаемый всеми религиями, освящающими насилие и лицемерно
проповедующими смирение, - чудовищный образ, сходный с Демогоргоном в
"Освобожденном Прометее" Шелли; огненный Орк, дух мятежа, подобный Прометею,
как он, прикованный к скале на вершине горного хребта; светлый Лос
(анаграмма латинского Sol - солнце), воплощающий творческое воображение, в
котором Блейк видел залог будущего восстановления освобожденного мира и
человечества.
Вместе с тем, как всегда в поэзии Блейка, образы его поэтической