"Николас Блинкоу. Наркосвященник " - читать интересную книгу автора

через стол рук в редкие часы посещений.
Дэвид отодвинул защелку на входной двери и попытался сосредоточиться.
Он чуть было не выпрыгнул на улицу, так что потребовалась изрядная доля
самовнушения, чтобы вести себя так, как подобает священнику. "Отец Дэвид,
отец Дэвид ", - повторял он про себя.
- Отец!
На Карлос-плейс стояли уже три полицейские машины помимо той, что была
припаркована у отеля "Коннот". Дэвид резко повернул налево, обратно в парк,
где, как ему казалось, у него будет больше возможностей уйти. Он не обращал
внимания на детский голос, повторявший сзади: "Отец! "
Он медленно шел по направлению к воротам, выходящим на Саут-Одли-стрит,
стараясь дышать как можно ровнее, и одновременно пытался определить, сколько
же всего пригнали полицейских машин.
- Отец, пожалуйста, можно с вами поговорить? Он почувствовал, что его
кто-то дергает за полу рясы, и оглянулся. Перед ним стояла маленькая
девочка, лет десяти или, может, двенадцати. Она смотрела на него большими
темными глазами и часто моргала.
- Что? - спросил он.
- Отец, я согрешила.
- Да?

2

София с чувством живописала Шади Мансуру свою историю. Случилось это
пятнадцать лет назад и, конечно, ей следовало раньше обо всем рассказать.
Она поправила рукой наушники и попросила:
- Заткнись, помолчи минутку, пожалуйста.
- Ты говоришь, что священник исповедовал тебя на улице, то есть в парке
прямо под открытым небом?
Софии надо было следить за тем, что происходит в студии номер два,
которая на самом деле представляла собой небольшой огороженный чуланчик со
стеклянной передней стенкой и находилась в углу той студии, где сидела она
сама. Из-за Шади ей трудно было сконцентрироваться на словах диктора;
слишком уж активно он себя вел: то и дело хихикал, крутился в разные стороны
на вращающемся кресле и похлопывал его по подлокотникам - впрочем, ей сейчас
и не требовалось особо напрягаться. Она видела, как Юсуф сидит перед
микрофоном и делает свое дело - дневной выпуск новостей. После него
начиналась ее двухчасовая музыкальная программа.
Шади спросил:
- Ну, так что случилось-то? Он исповедовал тебя?
- Он пытался отговорить меня, сказал, что в церкви сейчас большая
свадьба и кабинкой не воспользоваться.
- Ты не могла прийти попозже?
- Нет, я была ужасно расстроена, я нуждалась в покаянии прямо тогда и
на том самом месте. И сказала ему, что в экстремальных случаях кабинки не
нужны.
- Что, в самом деле? - Шади не был силен в церковных правилах.
- Да, в экстремальных случаях не нужны. В экстремальных случаях это уже
не важно.
София помнила, что тот же аргумент она привела и священнику. Он