"Хардкор белого меньшинства (сборник)" - читать интересную книгу автора (Лекух Дмитрий)ЧужакНенавижу, когда жена куда-нибудь уезжает. Нет, я все понимаю, – дела, туда-сюда, взрослые люди, самореализация. Но до чего же тоскливо в такие вечера идти домой! Хорошо еще, что коты – их у нас двое, кот и кошка – никуда не уезжают. Помурлычут, потрутся о ноги – и уже как-то полегче. Но вообще, если есть возможность, я в такой ситуации стараюсь идти в паб. Сразу несколько плюсов: не так тоскливо, можно пообщаться не только с семейством кошачьих, да и готовить еду себе не надо. Можно, кстати, и просто в окно посмотреть. Центр Москвы вечерами значительно лучше, чем по утрам, выглядит. Как женщина, умело пользующаяся косметикой. Я даже ноутбук стал туда с собой таскать. Когда никого нет – сядешь в уголок и работаешь. Или по бизнесу, или, вот как сейчас – истории разные записываю. Так, на будущее, без какой-либо цели и позывов к опубликованию. Заодно, если прижмет, и показать есть кому. У нас критики – жесткие. Если что не так соврешь – так под плинтус закатают, что лучше и не рождаться. Стиль. Я тут даже все больше начинаю догадываться, что это – едва ли не главное в нашей бестолковой жизни. Ты можешь быть плохим, можешь быть хорошим, можешь – злым, можешь – добрым. Но если у тебя есть стиль – ты интересен. Нет – извини… …Он пришел к нам, естественно, не в «клубный день». В «клубный день» его бы просто-напросто не пустили. Нет, не подумайте чего не того, никаких этих дурацких и модных фейс-контролей. Просто на дверях в такие дни висит табличка «Ресторан закрыт на спецобслуживание». И чуть ниже, по-английски: «Private Party». В смысле – до свидания, дорогие, вас тут не ждут. И все дела. Но «клубные дни» у нас только по пятницам. И еще – когда есть какие-то значимые футбольные трансляции. Та же Лига чемпионов, к примеру. Или – сборная наша играет на выезде. А так – паб и паб. Если хочешь перекусить и выпить вкусного пивка – заходи, не стесняйся. Он и зашел. Высокий, отлично, по-европейски, одетый и, одновременно, совершенно нелепый старик с всклокоченной гривой грязноватого цвета седых волос. Сел за соседний с моим столик и заказал чашку эспрессо и бокал сухого хереса. Уже любопытно. В пабе, кстати, почти никого и не было. Только я со своим ноутбуком, Лерыч с Лысым, лениво обстукивающие бильярдные лузы, да бармен Андрэ, занимающийся совершенно бестолковым, с моей точки зрения, делом. Полировкой и без того идеально чистых бокалов. Понедельник… Если б не Машкина командировка – и я бы не пришел. Ладно. Сидим, друг другу не мешаем. Он свой херес цедит, я в своих заметках ковыряюсь. Все хорошо. А потом он начал головой вертеть, наши фотографии и футбольную атрибутику рассматривать. Поскольку заведение у нас сугубо частное (мы на него в свое время своими личными деньгами скидывались), то и украшать самим пришлось. Кто из Англии привезет футболку, кто из Испании розу фанатскую, кто из Рима наклейку «„Рома“ – мерда». Есть тут у нас парочка поклонников «Лацио», очень уж они «Рому» не любят… А вон ту вон сувенирку я сам из Японии притащил, с чемпионата мира. На весь месяц туда ездил, надеялся, что хоть в этот раз дальше группового турнира пройдут… Эх… Ну, и фотографии в рамочках, разумеется. С выездов фанатских, с гонок рейсерских, с рыбалок, с рок-тусовок, с других мероприятий. Наши, естественно. А чьи нам еще вешать? Президента Путина? Ну, в общем, стал он головой вертеть. А я – за ним посматривать. Одним глазом. Интересно все-таки… А потом он и заговорил. Громко, в пространство, поверх голов, причем с каким-то легким, едва уловимым иностранным акцентом: – Н-да. Москва все больше и больше становится похожа на дикую смесь Лондона, Парижа, Рима и самой глухой, захолустной провинции, которую только можно себе представить… Меня это, признаться, задело. Нет, не то чтобы я был в восторге от нынешней Москвы, но, в конце концов, это – мой город. Я здесь родился, вырос, стал тем, кем я стал. Здесь, наверное, и умру когда-нибудь. Хотелось бы, разумеется, попозже, но – кто знает, кто знает… И с какого, извините, хрена? – Вас что-то беспокоит? – спрашиваю. Он лениво и слегка высокомерно улыбается левым уголком рта и достает из внутреннего кармана стильного твидового пиджака массивный золотой портсигар. Абсолютно безвкусная вещь, кстати, с моей точки зрения. Я б себе такой никогда не купил. А он вынимает оттуда тонкую коричневую сигарету, стучит ею, не торопясь, по крышке портсигара, хмыкает: – Беспокоит. Любовь. Одиночество. Смерть. А вас, молодой человек, что беспокоит? – Меня, – злюсь, – больше всего беспокоит то, что «Гиннес» сегодня с какой-то поганой кислинкой. Боюсь – несвежий. А так – больше ничего… Он опять усмехается: – Вы – счастливый человек, наверное… – Угу, счастливый. Чего и вам желаю. Сидим, курим. Каждый о своем. Бармен к нашей беседе с интересом прислушивается. Работать я уже, естественно, – не могу. Он еще одну рюмку хереса заказал, выпил, подозвал бармена, расплатился. Надел свое пальто и направился к выходу. Больше я его никогда не видел. И, честно говоря, ничуть об этом не переживаю… |
||
|