"Джеймс Блиш. Век лета" - читать интересную книгу автора

великой мудрости, специально сохраненная и оберегаемая для жизни после
смерти. Я заключен сюда с конца Третьего Возрождения, музей, который ты
видишь, относится именно к этой эпохе. Люди Четвертого Возрождения считают
меня почти богом, и правильно делают. - В последней фразе, без сомнения,
прозвучала угроза. - Повторяю, кто ты, и как сюда попал?
- Меня зовут Джон Мартелс, и я не имею ни малейшего представления,
как я здесь очутился. И ничего из увиденного или услышанного я не понимаю.
Я находился в паре секунд от верной смерти, и вдруг я тут. Вот все, что я
знаю.
- Предупреждаю, говори правду, - мрачно сказал Квант. - Иначе я тебя
вышвырну, и через две-три секунды ты умрешь - или отправишься в загробную
жизнь, что одно и то же.
Нужно быть осторожным, вдруг подумал Мартелс. Несмотря на то, что они
оба находились в одном мозгу, это создание, очевидно, не могло читать
мысли Мартелса, и он, возможно, мог получить некоторое преимущество, скрыв
кое-что из той скудной информации, которой располагал. В конце концов, у
него не было никакой гарантии, что Квант не "вышвырнет" его в любом
случае, после того как любопытство "полубога" будет удовлетворено. И с
отчаянием, почти не наигранным, Мартелс сказал:
- Я не знаю, что тебя интересует.
- Давно ты тут прячешься?
- Не знаю.
- Что ты помнишь самое раннее?
- Эту стену перед собой.
- Как долго? - неумолимо настаивал Квант.
- Не знаю. Мне в голову не пришло считать дни. Ничего не происходило,
пока не заговорил твой проситель.
- И что ты слышал из моих мыслей за это время?
- Ничего, что я мог бы понять, - сказал Мартелс, очень стараясь,
чтобы после "ничего" не возникло паузы. Странно было разговаривать с
собой, будто личность раздвоилась, еще более странным казалось то, что ни
одно сознание не могло читать мысли другого - и почему-то крайне важно,
чтобы обратное предположение Кванта не было поставлено под сомнение.
- Неудивительно. Хотя в твоих я чувствую какую-то аномалию. У тебя
сознание молодого человека, но в нем присутствует некая аура, позволяющая
сделать парадоксальное предположение, что оно даже старше моего. Из какого
ты Возрождения?
- Прошу прощения, но этот вопрос для меня совершенно лишен смысла.
- Тогда, в каком году ты родился? - спросил Квант, явно удивленный.
- В тысяча девятьсот пятьдесят пятом.
- По какому стилю датировки?
- Стилю? Этого я тоже не понимаю. Мы считаем от рождества Христа.
Насколько можно быть уверенным, он родился примерно через семнадцать тысяч
лет после того, как человечество изобрело письменность.
Последовало довольно долгое молчание. Интересно, подумал Мартелс, над
чем задумался Квант? И кстати, о чем думает он сам; во всяком случае ни о
чем полезном. Он оказался чужой личностью в чьем-то мозгу, и этот кто-то
нес всякую чушь - некто, чьим пленником он был, и кто сам был пленником,
хотя одновременно и претендовал на роль бога, и Мартелс был свидетелем,
что с ним советовались, как с богом...