"Джеймс Блиш. Век лета" - читать интересную книгу автора

жажды - причина опять же была неясна.
На полу зала, в пределах поля зрения Мартелса, в беспорядке
располагались исключительно странные предметы. То, что они находились на
различном расстоянии, позволило ему сделать вывод, что он может хотя бы
фокусировать свой взгляд. Некоторые предметы казались еще более
запущенными, чем сам зал. В ряде случаев состояние предметов было
невозможно оценить, так как они казались скульптурами или какими-то иными
произведениями искусства; что они представляли, если они вообще что-то
представляли, Мартелс не мог понять, в его время изобразительное искусство
вышло из моды. Другие же предметы были просто машинами, и хотя назначение
ни одной из них он не мог даже представить, ржавчину он заметил сразу. Эти
вещи не использовались давным-давно.
Впрочем, _ч_т_о_-_т_о_ еще работало. Он слышал слабое гудение,
похожее на электрический фон частотой пятьдесят герц. Оно, казалось,
звучало где-то сзади, совсем рядом, будто какой-то невидимый парикмахер
работал над его затылком или шеей массажным приспособлением, рассчитанным
на комариную голову.
Мартелс решил, что это здание, во всяком случае, то помещение, где он
находился, не должно быть очень большим. Если стена, в которую упирался
его взгляд, была боковой - конечно, он не мог определить это с
уверенностью - а недавние отзвуки голоса не вводили в заблуждение, зал не
мог быть намного больше, чем одна из центральных галерей пинакотеки Альте,
скажем, зал Рубенса...
Подобное сравнение прекрасно подходило к этому месту. Мартелс
находился в своего рода музее, неухоженном и редко посещаемом, судя по
толстому слою пыли на полу, хранившему очень мало следов и совсем
нетронутому возле экспонатов (если это были экспонаты). Он с недоумением
отметил, что это следы босых ног.
Затем снова раздался тот же голос, на этот раз с довольно резкой
жалобной нотой. Голос произнес:
- Бессмертный Квант, ответь мне, молю тебя покорно.
И с тройным потрясением Мартелс услышал свой собственный ответ:
- Тебе позволено отвлечь мое внимание, назойливый туземец.
Потрясение было тройным, поскольку, во-первых, он не собирался
формулировать ответ или произносить его. Во-вторых, голос, произнесший эти
слова, совершенно точно ему не принадлежал, он был более низким и
неестественно громким, но почти без резонанса. В-третьих, этого языка
Мартелс никогда раньше не слышал, но, вроде бы, понимал его прекрасно.
"К тому же, меня не зовут и никогда не звали Квантом. У меня даже нет
второго инициала."
Но он не успел задуматься над этим, так как в поле зрения, раболепно
согнувшись, что почему-то показалось Мартелсу противным, бочком вошло
нечто, что с натяжкой можно было назвать человеком. Он был гол, и кожа его
имела темно-коричневый цвет, наполовину от природы, решил Мартелс,
наполовину от сильного загара. Нагота позволяла видеть, что он очень чист,
с короткими руками, длинными ногами, узким тазом. Черные волосы вились,
как у негра, но черты лица были европейскими, не считая азиатского разреза
глаз, напомнив Мартелсу скорее африканских бушменов - небольшой рост
усиливал это впечатление. Лицо его, в отличие от позы, хотя и выражало
уважение и даже почтение, отнюдь не было испуганным.