"Джеймс Блиш. Век лета" - читать интересную книгу автора

не менее, именно этому долгу я обязан своим нынешним бессмертным
заточением. И мне суждена гибель - как и тебе - под клювами Птиц.
- И ты не можешь это предотвратить? Например, внушением заставить
туземцев предпринять какие-то конкретные действия против Птиц? Или твое
воздействие слишком ограничено?
- Я могу всецело управлять любым туземцем, если захочу, - сказал
Квант. - Я заставлю следующего сделать что-нибудь, чтобы рассеять твои
сомнения на этот счет. Но туземцы, которые приходят ко мне за советом,
далеко не самые важные фигуры в культуре Четвертого Возрождения, и даже
будь они великими героями и вождями - каковых вообще не существует в этой
культуре - я не мог бы изменить общих тенденций, какие бы изменения я ни
внес в образ мыслей отдельных людей. Времена таковы, каковы они есть, и
конец близок.
- Сколько осталось до конца?
- Лет пять, вряд ли больше.
Вдруг Мартелс ощутил собственную ярость.
- Из-за тебя мне стыдно, что я человек, - прорычал он. - В мое время
люди дрались, сопротивлялись! А тут, твои туземцы, считающиеся разумными,
и все же отказывающиеся принять самые очевидные меры для своей защиты! И
ты, несомненно самый умный и изобретательный мозг во всей истории
человечества, способный руководить и помогать всем остальным, пассивно
ждущий, пока тебя разорвет на куски какая-то стая Птиц!
Страсть Мартелса разгоралась, и вдруг им овладел один образ из ранней
юности. В чахлом садике на задворках дома в Донкастере он нашел птенца
малиновки, выпавшего из гнезда раньше, чем научился сносно летать, и явно
покалеченного - видимо одной из многочисленных здешних голодных кошек. В
надежде помочь птенцу, Мартелс подобрал его, но тот умер в его руках - а
когда он положил птенца обратно, руки его кишели крошечными черными
клещами, похожими на тысячи движущихся крупинок черного перца. И именно
п_т_и_ц_а_м_ предстояло занять место человека? Никогда, во имя божье!
- Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь, - сказал Квант
своим отстраненным голосом. - Теперь помолчи.
Благодаря своей хитрости, Мартелс гораздо лучше Кванта представлял
всю глубину своего неведения. Но в отличие от Кванта пассивность не была
ему свойственна; всю свою жизнь он сражался с обстоятельствами и не
собирался прекратить сейчас. Квант был неизмеримо выше его во всех
отношениях, но Мартелс не собирался следовать за Квантом, как не следовал
ни за кем и ранее.
Он не намеревался говорить об этом, даже если бы Квант и позволил ему
говорить дальше. Он, главным образом, хотел не только выбраться к чертовой
матери из мозга Кванта, - что Квант, без сомнения, только приветствовал бы
- но и попасть обратно в свой родной век; и лишь человеческая техника
могла бы ему помочь сделать что-то в этом направлении. Проклятая
неисправность радиотелескопа забросила его сюда, а ведь этот аппарат был
творением рук человека; несомненно, к теперешнему времени должен иметься
какой-то более простой способ добиться обратного эффекта.
Квант оказался неспособным избавиться от мешающего ему Мартелса даже
в нынешней эре, не говоря уже о том, чтобы отправить Мартелса обратно; и
даже если бы он знал такой способ, этот способ конечно же оказался бы
более сложным, чем примитивная задача вышвырнуть Мартелса в печальное