"Джеймс Блиш. Засеянные звезды" - читать интересную книгу автора

Лавон спустился на опорную площадку и с удовлетворением обследовал
добычу. В доме с избытком хватало места для всего человеческого племени:
большой сводчатый зал, который легко обращался в неприступный бастион -
достаточно заделать пролом в задней стенке. Чуть почистить внутри, выставить
охранение, прорубить отверстия для циркуляции воды (в глубинах она бедна
кислородом), - и живи в свое удовольствие.
Он произвел смотр войскам. Они стояли вокруг в благоговейном молчании,
еще не веря в успех своего выступления против самого крупного зверя во всем
известном им мире. Вряд ли они теперь когда-нибудь оробеют перед всеедами,
как бывало. Лавон вскочил на ноги.
- Ну, что уставились? - крикнул он. - Все это теперь ваше. За работу!

Старый Шар удобно устроился на голыше, специально выщербленном под
сиденье и устланном мягкими водорослями-спирогирами. Лавон встал неподалеку
в дверях, наблюдая за маневрами своих легионов. Их ряды, умножившиеся за
месяц относительно спокойной жизни в большом зале, насчитывали сегодня более
трех сотен бойцов, и они проводили день за днем в строевых учениях,
программу которых разработал он сам. Они стремглав пикировали в глубину,
поворачивались на полном ходу, выполняли перестроения, ведя воображаемую
борьбу с противником, которого, впрочем, представляли себе достаточно
хорошо.
- Нок утверждает, что всееды теперь непрерывно ссорятся друг с
другом, - сказал Шар. - Никак не могут взять в толк, что мы действительно
объединились с семейством Пара и его родней и совместными усилиями завоевали
новый дом. Взаимопомощь - явление, которого не знал доселе этот мир, Лавон.
Ты, что называется, делаешь историю.
- Историю? - переспросил Лавон, провожая марширующих солдат придирчивым
взглядом. - Что такое история?
- А вот она...
Старик перегнулся через спинку своего "кресла" и коснулся металлических
пластин, с которыми никогда не расставался. Лавон следил за ним без особого
любопытства. Он видел эти пластины не раз и не два - блестящие, не тронутые
ржавчиной, покрытые с обеих сторон письменами, которые никто, даже Шар, не в
силах прочесть. Пара как-то раз назвал таинственные пластины "ни то ни се" -
ни живая материя, ни древесина, ни камень.
- Ну и что? Я же не могу их прочесть. И ты не можешь.
- Я пытаюсь, Лавон. Я уверен, что пластины написаны на понятном нам
языке. Посмотри хотя бы на первое слово. По-моему, его надо читать -
"история". Число букв в точности совпадает. А ниже строкой два слова подряд,
мне кажется, читаются "нашим потомкам".
- Но что все это значит?
- Это начало, Лавон. Только начало. Дай срок, узнаем больше.
Лавон пожал плечами.
- Может быть. Когда добьемся большей безопасности, чем сейчас. Сегодня
мы не вправе размениваться на мелочи. У нас на них просто нет времени. И
никогда не было - с самого Первого пробуждения...
Старик нахмурился. Водя палочкой по песку, он пытался срисовывать буквы
с пластины.
- Первое пробуждение. Почему оно было первым, а до него не было ничего?
Я помню в подробностях все, что случилось со мной с той поры. Но что было со