"Джеймс Блиш. Засеянные звезды" - читать интересную книгу автора


2

Свени всегда хотел быть человеком. Он хотел этого с того момента,
подернутого дымкой воспоминаний, когда понял, что рамки его персональной
Вселенной ограничены куполом в недрах Луны. Смутное, но сильное желание со
временем перешло в ледяную тоску по несбыточному, дававшую о себе знать в
манере держаться, во взгляде на мир и в снах, которые по мере взросления
Свени приходили все реже, но приняли форму кошмаров, на несколько дней
оставлявших его полуоглушенным, словно он чудом уцелел после катастрофы.
Приставленный к Свени отряд психологов, психиатров и аналитиков делал
что мог. Но они мало что могли. Предмет исследований был слишком далек от
того, с чем привыкла иметь дело психиатрия, создаваемая людьми и для людей.
Кроме того, члены научной команды расходились в том, что нужно считать
основной целью терапии: примирение Свени с его нечеловеческой сущностью или,
наоборот, укрепление надежды на человеческое будущее.
Факты были просты и неумолимы. Свени - адаптант, существо,
приспособленное к свирепому морозу, слабой гравитации и жиденькой атмосфере
Ганимеда. Кровь в его сосудах, клетки тканей на девять десятых состояли из
жидкого аммиака. Кости его - лед, дыхание - сложная водородно-метановая
цепочка реакций, основанная не на железосодержащем катализирующем пигменте,
а на разрыве и восстановлении мостика сульфидной связи. При необходимости,
он смог бы продержаться долгие недели на диете из одной каменной пыли.
Таким он был всегда, еще до зачатия. Клетка, из которой развился
зародыш Свени, до оплодотворения подверглась целому комплексу воздействий -
избирательной обработке ядами, игловой рентгенотерапии, специальному
метаболическому активированию и пятидесяти другим операциям с
непроизносимыми названиями. Вкупе все это окрестили "пантропологией", что в
вольном переводе означало "трансформация всего", - так оно и было.
Пантропологи не ограничились изменением внешности и цикла
жизнедеятельности Свени - они вторглись в его духовный мир, обучение и не
делали из этого мины. Доктор Алфкон как-то, беседуя со Свени через интерком,
гордо объяснил, что по мановению руки адаптированные люди не возникают. Даже
клетка-зародыш имела позади себя сотню генераций, ступенчато изменявшихся из
поколения в поколение, пока не возникла зигота, достаточно далеко ушедшая от
теплой белковой жизни ко льду, цианидам и всему прочему, из чего сделаны
такие мальчики, как Свени. Доктор Алфкон был снят с должности, когда в конце
недели команда психологов прослушала записи всех разговоров Свени.
К счастью, Свени никогда не слышал известного детского стишка о том,
"из чего только сделаны мальчики", и не стал жертвой эдипова комплекса. Он
заметил, конечно, что доктор Алфкон не появился в урочное время, но в этом
не было ничего особенного. Ученые приходили и уходили, перемещаясь внутри
большой, тщательно охраняемой пещеры только в сопровождении вежливых,
щеголеватых полицейских Порта. Ученых редко хватало надолго, в псих-команде
чувствовалось постоянное возбуждение, иногда выливавшееся в яростные
словесные баталии, в которых спорящие сильно напрягали голосовые связки.
Свени так и не выяснил, в чем тут дело, - связь со внешним миром обрывали
сразу, как только поднимался крик. Но он заметил, что некоторые из голосов
уже больше никогда не принимали участие в спорах.
- А где доктор Эмори? Ведь это его день.