"Жан-Ришар Блок. ...и компания " - читать интересную книгу автора

казались оттянутыми прозрачные, заостренные кверху уши. Под ушами выступали
две толстые, как веревка, коричневые жилы, уходившие за галстук. Очевидно,
благодаря им голова Миртиля Зимлера была всегда заносчиво откинута назад -
мол, ни при каких обстоятельствах она не склонится в унизительном поклоне,
обличающем натуры бездеятельные. И в довершение - тонкий горбатый нос,
острый, как клинок арабской сабли, хрящеватый, с глубоко вырезанными
ноздрями. Все это свидетельствовало о чистоте фамильной крови. И даже
слишком костлявые ноги в штиблетах со штрипками не портили общего
впечатления.
Сам председатель суда и тот не глядит с таким высокомерным презрением
на сановника, попавшего на скамью подсудимых, с каким взглянул брат Ипполита
Зимлера на Сару и хромого, вошедших в комнату.
Пока хромой закрывал за собой дверь, Миртиль повернул свою прокурорскую
физиономию к старику с пухлым затылком и громко произнес:
- Ипполит, вот Сара и твой шурин.
Голос Миртиля прозвучал хрипло и резко, особенно поражал суровый тон,
каким были сказаны эти внешне безобидные слова. Когда Миртиль повернулся и
свет лампы упал на его щеку, изуродованную родимым пятном, стал виден
налитый кровью глаз, мечущий яростные взгляды.
Из глубины кресла раздался жирный, тягучий голос старика Зимлера.
- Который час? Разве не пора уже детям приехать? - спросил он, не
подымая головы.
- Еще нет десяти, Ипполит, - ответил хромой, выступая вперед под
презрительным взглядом Миртиля. Он вытащил из кармана золотые часы с двойной
крышкой, ключик от которых болтался на цепочке.
- Могли бы, кажется, депешу послать, - продолжал обладатель
апоплексического затылка.
Теперь Миртиль повернул к невестке свой прокурорский профиль, всем
своим видом выказывая готовность выслушать ее ответ.
Руки Сары, скрещенные на черной атласной с разводами юбке, поднялись и
отбросили мешавшие ей завязки чепчика; она вздохнула:
- Да поимей же терпенье, Ипполит! У детей просто не было времени. Они,
наверное, бог знает как устали. Если даже они не все сделали по-твоему, не
выходи из себя. Ты же знаешь, как они стараются. Вы с Миртилем поправите,
если что-нибудь будет не так.
- Это легко в домашнем хозяйстве, а в делах: подписано - кончено!
Слова падали с тонких губ Миртиля резкие, как удары молота по
наковальне. После каждой фразы он гордо выпрямлялся.
Складки на жирном затылке Ипполита заходили; комнату наполнил
оглушительный рев:
- Подписано? А почему они должны были подписывать? Что они такое могли
подписать? Разве подписывают, если есть хоть какой-то риск для отца, семьи,
состояния?
- Но ведь вы, Ипполит, дали им доверенность, - Умильно пропел хромой.
Сара пожала плечами, степенно направилась к буфету и открыла дверцу.
Кресло задвигалось. Ипполит обернулся. Как будто темная волна встала между
лампой и присутствующими. Плоское, почти четырехугольное лицо, прочерченное
красными жилками, массивный лоб, выпуклости которого подчеркивали величину и
крепость черепа.
Седые густые бакенбарды расширяли и без того широкие обвислые щеки. Все