"Лоуренс Блок. После первой смерти" - читать интересную книгу автора

то так, то эдак, но все никак не мог продвинуться дальше. Я хотел вспомнить
момент убийства и одновременно ничего не хотел вспоминать. Я вел с собой
молчаливую борьбу, но в конце концов сдался и спустился по лестнице в фойе.
Истратив последние деньги на шоколадный батончик, я и вернулся наверх. Я
отыскал свое место, развернул батончик и задумчиво съел его, глядя на экран.
Потом снова появились воспоминания.
Мы закончили. Я лежал с закрытыми глазами, пресыщенный,
удовлетворенный. Открылась дверь - Робин уходит? Что там такое? Какие-то
звуки... Но я поленился открывать глаза.
Потом...
Я уже готов был вспомнить, но в первый момент испугался. Я сидел в
кресле, изо всех сил зажмурившись, сжав пальцы в кулаки. Я боролся и
победил. Воспоминания приобрели нужную четкость.
Рука обхватывает голову Робин, закрывая ей рот, - но это не моя рука,
пальцы сжимают нож - но это не мои пальцы, Робин бьется в чьих-то руках - но
это не мои руки, нож режет плоть - но это не мой нож, повсюду кровь, но я не
могу пошевелиться, я не могу пошевелиться, я только могу открыть рот и
застонать, а потом снова погрузиться в темноту.
Я резко выпрямился. Со лба лил пот, сердце колотилось. Я не мог дышать.
Я вспомнил.
Я не убивал ее. Не убивал. Кто-то другой убил ее, взял нож, перерезал
ей горло цвета слоновой кости, убил. Убийство совершил кто-то другой.
Я вспомнил!


Глава 5

Когда я вышел из кинотеатра, уже стемнело. Сорок вторая улица
переливалась огнями с увядающей пышностью рождественской елки на Крещение.
Полицейские и голубые парочками сновали по улице, не замечая друг друга.
Повернувшись лицом к витринам магазинов, я пошел по направлению к Восьмой
авеню, стараясь держать голову как можно ниже. Последние пятьдесят ярдов я
преодолел буквально не дыша и выдохнул, только когда завернул за угол.
Мне позарез нужны были деньги. На последние десять центов, истраченные
на шоколадку, можно было сделать один звонок. Если дозвониться до Макьюэна,
можно занять у него денег. Без денег у меня не было шансов. Ни единого шанса
уйти от полиции, ни единого шанса узнать, чья рука сжимала нож, перерезавший
горло Робин.
Я ругал себя за поспешность, с которой растратил пять долларов Эдварда
Болеслава. Такси, сигареты, еда, метро, фильмы, шоколад. И денег нет.
Понять, почему это произошло, было нетрудно. Пока в кинотеатре мне не
удалось восстановить последний недостающий фрагмент памяти, пока на меня не
снизошло то внезапное и невероятное откровение, что я невиновен, что я не
убивал малышку Робин, сама мысль о том, чтобы предпринять серьезную попытку
остаться на свободе, казалась в принципе нереальной. Я не делал ничего
специально, чтобы уйти от закона. Я просто не пошел с повинной. Лишний раз
оставив себя без средств, я, по сути, приближал момент, когда меня схватят
или я сдамся сам.
Теперь, когда последние десять центов были потрачены, у меня появилась
причина оставаться в бегах. Стоит им меня арестовать, и все кончено. Полиция