"Лоуренс Блок. Восемь миллионов способов умереть ("Мэттью Скаддер" #05) " - читать интересную книгу автора

Уж кто-кто, а я знал. Бостонскому Душителю было незачем взламывать
двери. Все его жертвы всегда впускали его сами.
Изящно округлив губы, она выпустила длинную, тонкую струйку дыма.
- Он был очень мил. Сказал, что не понимал, насколько я несчастна, и
что вовсе не собирается удерживать меня против воли. И даже, кажется,
обиделся, что я думала о нем дурно. И знаете, еще что? Он заставил меня
почувствовать себя виноватой. Заставил думать, что я совершаю страшную
ошибку, лишаюсь чего-то очень ценного и скоро пожалею об этом и что уже
никогда не смогу вернуться. Он так и сказал: "Ты ведь знаешь, я никогда не
беру девушек обратно". И я подумала: "Боже, что же я делаю, ведь я сожгла
все мосты!" Можете себе представить?
- Могу.
- О, он такой артист! Представил все в таком свете, словно я теряю
ценнейшую работу и лишаюсь тем самым всякой надежды на пенсию. Вот умора!
- И когда вы должны съехать?
- Он сказал, к концу месяца. Но, может, и раньше соберусь. Да мне и
собирать-то особенно нечего! Мебель не моя... Только шмотки, пластинки да
еще вот эту афишу заберу. Впрочем, пусть себе висит. Мне не нужны
воспоминания.
Я отпил еще глоток. На мой вкус, кофе оказался слабоватым. Соло па
фортепьяно закончилось, теперь играло джазовое трио. Она сказала, что я
произвел на Чанса большое впечатление.
- Он все допытывался, откуда я вас знаю, - продолжала она. - А я
напустила туману. Сказала, что вы приятель одного знакомого. А он тогда
заявил, что нанимать вас не было нужды, что мне надо было самой поговорить с
ним, вот и все.
- Возможно, он прав.
- Возможно. Но лично мне так не кажется. Думаю, если бы я заговорила с
ним об этом, мне бы просто не хватило нервов и смелости объясниться и все
это превратилось бы в пустую болтовню, а потом он заставил бы меня
передумать, и дело кончилось бы ничем. И я оставила бы все свои попытки,
потому что заранее знала: мне его не переспорить. И потом он всегда
умудряется создать такое впечатление, словно вовсе меня и не держит. Он
никогда не сказал бы прямо: "Послушай, ты, сучка, сиди тихо и не рыпайся,
иначе я тебе все лицо изуродую!" Нет, он никогда бы так не сказал, но я как
бы слышала это во всех его речах.
- И сегодня тоже слышали?
- Нет. В том-то и дело, что нет! - Она сжала мою руку. - Ой, пока не
забыла! - воскликнула она и, опираясь на мою руку, соскочила с дивана. Нашла
сумочку, порылась в кошельке и, вернувшись на диван, протянула мне пять
сотенных купюр. По всей видимости, те самые, что я вернул ей три дня назад.
И добавила: - Думаю, вы заслужили премиальные.
- Вы и так мне хорошо заплатили.
- Но ведь и поработали вы хорошо.
Она сидела на диване, свесив руку за спинку и наклонившись ко мне. Я
взглянул на золотые косы, уложенные вокруг головы, и вспомнил одну свою
знакомую, женщину-скульптора из мастерской в Трайбеке. Она изваяла Медузу
горгону со змеями вместо волос, и у Ким были в точности такой же широкий лоб
и высокие скулы, как у той скульптуры работы Джен Кин. Вот только выражение
лица было иным. У Медузы оно выражало крайнее разочарование. Лицо же Ким...