"Олег Блоцкий. Стукач " - читать интересную книгу автора

Для Веткина наступили воистину черные дни. И пусть его никто в роте
по-прежнему и пальцем не трогал, но сам солдат думал все чаще, что лучше бы
его один раз избили до полусмерти, да и забыли о своей ненависти к нему.
От подъема и до отбоя не знал Веткин передышки, и все самые черные
грязные работы были исключительно его. А по ночам дневальные не забывали
методически, через малые промежутки времени, пинать Веткина, настойчиво
интересуясь - не снится ли ему, чмошнику, как он товарищей своих, пацанов из
роты офицерью проклятому стучит. Но страшнее этого была постоянная и общая
ненависть коллектива, в котором не находилось солдату не только места, но
даже уголочка. Даже ребята его призыва напрочь отвернулись от предателя, не
желая выслушивать его оправданий.
Через некоторое время Веткин и в самом деле внешне стал походить на
распоследнего чмошника, место которому не в боевой роте, а среди
опустившихся шлангов, которые привычно таскали алюминиевые баки с парашей от
солдатской столовой к свинарнику.
Солдат вечно был грязен, плохо выбрит и взгляд его стал быстрым и
затравленным. По всему выходило, что дорога Веткину прямиком в "парашники" и
только последним усилием воли солдат старался не перейти черту, становясь не
только ротным, но и бригадным чмом. Пути таким изгоям назад в подразделения
никогда не было, и Веткин об этом прекрасно знал. Поэтому он хоть как-то
старался отстирывать форму и бриться перочинным ножом, так как лезвия с
бритвой, чтобы Веткин зачмонел еще быстрее, у него нарочно отобрали деды.
Когда Веткин заступал дежурным по роте - означало это, что не спать ему
сутки, ибо никто из наряда, трех его подчиненных солдат, и не думал сменять
его ночью. Все дневальные, включая молодых, сладко спали. А Веткин одиноко
стоял под грибком, возле полевого телефона и медленно глотал слезы,
представляя, что новый день вновь обернется презрением и отчуждением роты.
И может быть несчастье, обещанное Веткину Привозом, непременно
произошло, если бы не старшина. Прапорщик, давно заметивший нелады с бойцом,
несколько раз подкатывал к нему с расспросами. Но тот отмалчивался и лишь
просил старшину ставить его в наряд по возможности в офицерский модуль, что
опытный прапорщик и делал, исходя из того, что самострелов по бригаде и так
хватает.

Сейчас пристроился Веткин под деревьями на лавочке возле модуля. Солдат
дремлет, уткнувшись лицом в колени. Густая тьма накрыла бригаду.
В модуле ревут магнитофоны, громко хохочут и разговаривают офицеры.
Музыка становится совсем оглушительной - где-то открылась дверь и кто-то,
тяжело ступая, пошел по коридору в сторону выхода. Веткин с трудом поднял
голову, всматриваясь в яркий прямоугольник выхода. В нем, покачиваясь, стоял
командир второй роты десантно-штурмового батальона капитан Иволгин. Он
постоял так мгновение, пока глаза привыкали к темноте, а затем шагнул в
сторону солдата. Веткин вскочил, неловко вытягиваясь перед офицером,
которого он очень сильно уважал, так как несколько раз был с ним на боевых.
- Сиди, - небрежно махнул рукой капитан, рассмотрев в темноте замершего
солдата. - Я и сам присяду.
- Как дела, боец? - спросил ротный, прикуривая, - В горы со мной
пойдешь? Не задолбался еще рацию таскать?
- Нет, нет, - заторопился Веткин и дрогнувшим голосом, боясь, что будет
послан куда подальше, попросил. - Дайте, пожалуйста, закурить, товарищ