"Глеб Бобров. Порванные души " - читать интересную книгу автора

раздачу знатная пруха - автоматическая пушка БМП-2. Ну и поливает длинными,
не жалея ни снарядов, ни моих долбаных ушей.
Я тоже так, особо не экономя, как дубеля пачками всаживаю (Юра потом
спасибо скажет). Приметил сразу троих аллахеров за передней грядой и
вздохнуть им, высунуться не даю - частыми, на три-четыре патрона, очередями
гоню их, недоношенных, к соседней скальной россыпи. Меж ними и валунами -
открытая площадка - проскочить бы вам надо... Смелее... попытайтесь, суки -
на спор!
Катаев замечает мои трассера, на ходу врубается в тему и густо
прикладывается сверху. Хорошо.... Следующую перебежку делает уже один -
только шапчонка пегим войлоком мелькнула, словно пасху ему на голову
натянули. Ну-ну, гандон... я начал, Санек закончил - от души нагадил с обоих
стволов поверх моей очереди. Усе мама - сливайте воду....
Только вошел в раж, дурное веселье боя вставило, слышу крики:
"Санинструктора!". Плохо дело.... У саперов есть свой внештатный
санинструктор, вместе за одним операционным столом в гнойке стояли. Идет с
пацанами и наш прапор, Степан, фельдшер второго батальона.
Дотягиваюсь до Зуба:
- Коробку давай!
Эта жаба скрывается в люке и через пару секунд выбрасывает мне...
ленту! Ну, бля, хохол, понадкушенный!
Спорить некогда. Закидываю ему отработанные звенья с оставшимися
финиками, укладываю в свой короб новую сотку, загоняю затвор и, согнувшись
пополам, лечу к саперам. Только добежал - оборачиваюсь на сопенье за спиной.
Вот те на - Темир свою дуру сзади тащит. Мать-перемать! лежать! убью!... Ну,
да ладно, не назад же под пулями гнать. Своих дел не меряно...
Здесь - полный кавардак. Двое уже в десантах, над одним колдует Степан.
Еще боец, с перетянутым по хэбэшке коленом, сидит привалившись спиной к люку
и длинно строчит куда-то в горы. Понятно, вот он где - мой
сапер-санинструктор. Между машинами - куча мала. Двое, все уже в крови,
пытаются тащить третьего. Тот упирается, кричит, плачет, тянется к своей
собаке. Пес лежит на боку и под ним уже черная, растоптанная сапогами лужа.
Все вперемешку: люди, звери - где чья кровь? кто ранен? куда? кто кричит?
Короче, полный....
Между машинами саперов не шибко-то и чвиркает, жить можно. Ору что-то
про маму, отталкиваю самого ретивого - явно не ранен. Тот, что упирается - с
пробитым правым бедром и течет с него слишком добряче - своя лужа уже. Не до
эмоций. Фиксируя выбрики, наваливаюсь плечом сверху на живот, накладываю
жгут под самые яйца и не отпуская вбиваю в другую ногу одну ампулу
промедола. Бинтовать некогда - ногой он сучит, конечно, знатно, но разбери в
горячке - все что угодно может быть - и кость, и артерия, и нерв. Врачи
разберутся. Двое, что держали, волоком тащат его в десант к Степану. Пацан
просто заходиться - тянется к псине и кричит, кричит, кричит: "Дуся! Дуся!".
Спи, давай, братишка, разберусь я с твоей Дусей. Подхватываю животину и
- за другую броню. Какой здоровый кобель, просто огромный... Вот тебе и
Дуся! Тут подскакивает Болды, хватает за хвост и лапу и уже вдвоем шустро
затягиваем собаку под десанты.
Эх, какой у меня татарча толковый! На ходу приметил - за здоровую лапу
ухватился. Молодец.... А пулемет свой бросил! срань такая!
Тем временем танки так дружненько угандобесили по скалам, что,