"Глеб Бобров. Порванные души " - читать интересную книгу автора

Пока граната долетала, я уже мухой слетев с брони, распластался слева
под гусеницами. Как что-то внутри толкнуло - не полез на противоположную от
обстрела сторону. Словно лист приклеенный рядом растянулся Темир.
Зуб нырнул в мой люк, выставил пулемет и первый из нас приложился штук
на пятнадцать по глинобитным развалюхам. Катаев сверху разворачивал пушку.
Смотрю в прицел - да нет там никого! Лежит наверняка этот гаденыш
сейчас на дне погреба и бесу своему молится, чтобы пронесло правоверного. В
рот тебе ноги! - не пронесет тебя, падла! Бля буду - не отсидишься, паскуда
конченная...
По садочкам тоже не видать - высунется один, стрельнет и опять засядет.
Каждый по разу - всем весело. Тут с противоположной стороны, из-за Кокчи,
лупанули по-взрослому. Ну вот, дождались... На слух - под десяток автоматов,
где-то вдали ДШК кашлем зашелся, легла первая мина.
Понеслась война, твою мать! А до дома осталось - всего ничего... песня
такая была...
Ну, а что делать?! Осматриваюсь - лупят густо, но в основном саперов,
нас так - пока по попке похлопывают. Пацаны и собаки вначале на правую
сторону за машины рванули, вот их там и встретили. Кого-то уже волокут в
десанты, кто-то лежит, крики, маты... Шанхай!
Танки башни доворачивают, но еще молчат. Машина прикрытия позади нас
тоже ствол поднимает, причем не за речку - на сады. Да понятно - свой
геморрой болит сильнее. Там где-то РПГ бродит! Что ему тот крупнокалиберный
да миномет?!
Закидываю винтовку на голову Зубенко, тот из люка высовывает Ткачевский
ПК. Щассс, с-суки, побазарим! Две секунды - с Темиром разберусь!
Укладываю пацана поближе к броне, там рытвина на треть штыка. Тыкаю
пальцем в ближайшие сады и кляну страшными карами если попробует подняться.
Давай, военный, пора за работу...
Поворачиваюсь к бурам спиной, закидываю сошки на ребристор. Понеслась,
бля - даешь буги-вуги!
Все это секунды. Сейчас, вспоминая, они укладываются в плотные блоки и
пару мгновений тогда, сейчас можно вспоминать часами. Скорость восприятия,
не подстегиваемая кипящим адреналином, иная. Время всегда течет
по-разному... Память тоже - избирательна. Первыми возвращаются самые сильные
впечатления. Шоковые... Как выстрел пушки, например....
Мир от неба до самого земляного нутра внезапно лопнул, треснул вдоль
мокрой простыней и наступил миг нирваны. Потом пустота взорвалась дикой
болью в ушах, яростным звоном миллиона цикад, упругим толчком в каждую пору
тела и напоследок полыхнула жаром в лицо. Танк прикрытия саперов выдулил из
ствола бело-оранжевый шар метра на три в поперечнике. Позади меня громыхнуло
по-новой. На месте крайних, самых больших кишлачных развалин вырос утес из
пыли и дыма. Организм встретил знакомые ему ощущения легким подташниванием и
чувством собственной отстраненности, потерянности в этом мире. Братская
память контуженых...
Все... башни развернулись за реку. Хвала Всевышнему! Стоять под углом
выхлопов - так и вконец мозги вытекут. Глянул на Болды - ничего мальчонка,
не поперхнулся, строчит себе помаленьку короткими, как по-писаному.
Тем временем за речкой грязножопые товарищи и вовсе посказились. Не
иначе обдолбленные в сисю - лезут прямо под орудия. Санек Катаев щедрится от
души, дорвался пацан: столько проходить пехотой, чтобы обломилась ему под