"Бодхи. Майя " - читать интересную книгу автора

очень пронзительный, очень твердый и глубокий взгляд... Знаешь, Майя, твой
взгляд похож на взгляд того Ламы - я сразу обратил на это внимание.
Вдруг я очень ясно понял, что если сейчас не подойду к нему, то
возможно упущу свой единственный шанс найти самое важное. Я очень
беспокоился, потому что не знал, можно ли вот так подойти к такому человеку,
не выгонят ли меня за это... Но меня тянуло к нему как к магниту, и я
пошел... Монахи вежливо расступались передо мной, и неожиданно я оказался
прямо перед ним - прямо под его взглядом, от которого возникло такое
ощущение, словно я стою на высокой горе, и меня насквозь продувает теплый
ветер. Ощущение было с одной стороны неуютным, а с другой стороны очень
пронзительным, наполненным. Я оказался в замешательстве, поскольку не знал -
как себя вести, не знал, что сказать ему, и в то же время я хотел
вчувствоваться в этот момент, - произошло что-то очень важное, но я еще не
успел понять - что. Я подумал, что может так на меня повлияло необычное
сочетание всего того, что окружало - мягко отрешенные лица тибетских
монахов, резкие краски их одежд, приглушенные утренней темнотой, звуки - те
же самые, что звучали тут еще тысячу лет назад. Лама едва улыбнулся, видя,
что я замер, и неожиданно на сносном английском языке пригласил придти к
нему сегодня в полдень.
...За час до полудня я уже носился по монастырю, вызывая заливистый
смех мальчишек-монахов, пытаясь выспросить с помощью знаков - где тот важный
Лама, который меня пригласил в гости.
Лама принял меня в небольшой комнатке на втором этаже гомпы. Монах,
который меня привел, поклонился и вышел, мы остались один на один. Ламу
звали Лобсанг, в ответ на мои расспросы он сказал лишь то, что является
мастером тантрической медитации, что сейчас находится в длительном
путешествии, что иногда подолгу бывает в монастырях в Дарамсале,
Дарджилинге, Варанаси и на Шри Ланке, где встречается с другими монахами,
проводит занятия, принимает экзамены. Отсюда и его неплохое знание
английского языка, так как во всех этих местах полно иностранных туристов, и
кроме того он знаком с несколькими монахами, которые приехали в Индию из
Франции и Англии, приняли монашество и уже несколько лет живут здесь,
полностью ассимилировавшись. В последние годы тибетские монахи, особенно в
монастырях, расположенных в местах массового туризма, активно изучают
английский, и в одном классе можно зачастую увидеть и старого монаха и
маленького ученика, прилежно пытающихся осилить иностранный язык.
Я пытался рассказать Лобсангу - что привело меня в Индию, но все слова
казались пустыми, да и как выразить то подспудное стремление, которое
никогда не выходит ясно и определенно на поверхность сознания, а лишь бьет
живым и чистым родником где-то глубоко внутри? Лобсанг просто и открыто
смотрел мне в глаза, пока я говорил, и казалось, что этот взгляд проникает в
меня, и мои слова ощущались все более и более неуместными, а тишина в
промежутках между ними приобрела такое сокровенное звучание, что в конце
концов я замолк на полуслове и замолчал.
Лобсанг некоторое время сидел без движения, словно вслушиваясь,
вчувствуясь в свои мысли, а потом сказал, что тишина может рассказать
гораздо больше, чем слова, для того, кто умеет ее слушать. Он добавил, что
тишина уводит нас туда, куда слова увести бессильны, но тем не менее слова
тоже нужны, так как не обладая ясным рассудком, человек попросту потеряется
в краю безмолвия. Сказав это, он неожиданно громко и заливисто, как ребенок,