"Жан Бодрийар. Забыть Фуко." - читать интересную книгу автора

Ортегой-И-Гассетом, Ясперсом и Хайдеггером. Довоенные авторы с тревогой
наблюдали за омассовлением общества и технизацией мира, ибо видели в этом
угрозу гуманистическим ценностям. Мы, современные гуманисты - всего лишь
небольшая секта защитников интеллектуальной книжной культуры, живем в
обстановке, напоминающей об эпохе "хлеба и зрелищ". Бодрийар уже не верит
в возрождение господства слова и теории над нечеловеческим в человеке. Он
не мыслит себя "клиницистом цивилизации", ибо это предполагает веру не
только в истинный диагноз, но и в эффективность рецептов спасения. Разум
уже не может нас спасти. Общество отказалось от рационального контроля со
стороны государства за экономическими, политическими, информационными и
иными процессами. Национальное государство утратило способность
регулировать циркуляцию товаров и денег, издание книг и журналов. Тем
более оно оставило мысль об управлении сексуальностью с целью сохранения
генофонда нации. В результате глобализации гигантский мировой механизм
начал работать "вразнос". То, что происходит в сфере сексуальности - дикие
бестиализирующие зрелища, - это лишь отдельные метастазы болезни,
охватившей современный мир. Его уже нельзя спасти рецептами просвещения,
критики идеологии и сексуальной революции. Все давно всё знают, большие
идеологии развали-
лись, а секс у всех на виду, и о нем постоянно говорят. Однако в
результате такого "освобождения" возник коллапс, грозящий неминуемым
взрывом. Бодрийар уже не верит в способность людей предотвратить его.
Перефразируя Хайдеггерово "нас может спасти только Бог", рецепт спасения
Бодрийара можно выразить так: нас смогут "освободить" только природные
катастрофы, только они заставляют нас "одуматься".
Мнение Бодрийара - несомненно авторитетное; его оценка современности
настолько самокритична, что не оставляет надежды на спасительную роль
разума. Но, спросим мы, живущие "после оргии", не хранит ли эта оценка
верность идеалам гуманистов-шестидесятников, не являются ли сами эти
идеалы ограниченными. Вернемся к Римской империи, кровавые технологии
которой внушали такой ужас греческим гуманистам, что многие из них,
подобно Августину, сочли, что противостоять их бестиализирующему
воздействию может только христианская аскеза. Сегодня дикие зрелища эпохи
упадка Рима репрезентируются на наших экранах, и мы видим в этом одичание
людей. Отличие Бодрийара от гуманистов состоит только в том, что он уже не
верит в способность разума и книг остановить одичание людей. Но спросим
себя, не содержат ли открытые Римом технологии нечто позитивное? К
сожалению, негативное отношение к ним, выработанное гуманистами, не
способствовало изучению ни их генеало-
гии, ни их позитивной роли в управлении большими массами людей. Между тем,
следы римской культуры присутствуют в современности не только в форме
права. Европейская культура сделала ставку отнюдь не только на открытую
греками установку на истину. Ее жизнеспособность связана с остающимися в
тени аскетического идеала телесными практиками. С точки зрения
рационализма и гуманизма, разного рода развлекательные зрелища и тем более
фильмы ужасов и эротика являются данью нечеловеческому в человеке и
подлежат, если не запрету, то ограничению. Наоборот, с точки зрения
политика, управляющего стадом таких "домашних животных", какими являются
люди, именно эти зрелища вовлекают их в открытую общественную жизнь,
отвлекают от протеста и способствуют "цивилизованному" образу жизни. Можно