"Джузеппе Боффа. От СССР к России: История неоконченного кризиса 1964-1994 " - читать интересную книгу автора

группировке, которая с самого начала выступила как коллективное руководство
и таковым в основном оставалась. Сама по себе эта характеристика не была
новой. Предшествующие руководители тоже поначалу обещали держаться подобных
методов. Но Брежнев сохранял верность им, даже когда стало ясно, что
последнее слово в любом случае остается за ним. Высшие структуры партии,
покуда он возглавлял их, действительно функционировали как коллегиальные
органы[19]. Впрочем, речь шла не столько о какой-то его личной заслуге,
сколько - как мы увидим позднее - о структурной эволюции советской политики,
выразителем которой смог стать Брежнев.
Новые руководители к условию коллегиальности добавили также обещание
стабильности: таким образом, этот термин впервые вошел в советскую
политическую лексику[20]. Он стал ключевым словом языка, предназначенного
прежде всего для правящего аппарата. Этот аппарат подвергался непрерывным и
нередко жестоким потрясениям как во времена сталинского деспотического
режима, так и в период хрущевских преобразований. При Сталине, который был
его создателем, аппаратчики рисковали личной свободой и даже жизнью, при
Хрущеве - своим положением. Почва под их ногами никогда не была устойчивой.
Теперь они хотели чувствовать себя более уверенными на своих местах и даже
получили гарантии тому. Именно это молчаливое, неписаное, но от этого не
менее эффективное соглашение между руководителями центрального и
периферийного аппаратов сделало отстранение Хрущева простым и /16/
безболезненным, даже формально не противоречащим правовым нормам. На этом
соглашении почти 20 лет зиждилось руководство Брежнева.
Самой первой мерой новых руководителей стало пресечение всякого рода
нововведений или хрущевских проектов, которые более всего угрожали
стабильности правящего класса на всех уровнях. Никаких реформ партии:
начатые Хрущевым преобразования были прекращены, а предусмотренные им в
программе были отложены[21]. Смещенный лидер навязал уставную норму, по
которой никто не мог оставаться на своем посту более двух сроков. Эта норма,
которая, наверное, более всех других инициатив Хрущева способствовала его
устранению, была демонстративно упразднена[22].
Через полтора года после отстранения Хрущева от власти состоялся XXIII
съезд КПСС, первый брежневский съезд партии. Он по контрасту с предыдущим,
последним хрущевским съездом партии отличался минимальным обновлением
правящей верхушки. Незначительностью изменений будут характеризоваться также
и последующие съезды партии, проводимые при Брежневе[23].
Было бы заблуждением полагать, что стремление к стабильности
свойственно только правящим слоям советского общества. В середине 60-х годов
среди населения господствовала мечта о спокойствии. Более полувека страна
почти постоянно жила в чрезвычайной обстановке. Все страстно желали хоть
немного пожить нормально, спокойно и благополучно: каждый вкладывал в эти
понятия свой смысл, но в обещаниях новых руководителей всем виделись
основания надеяться на лучшее. В общем соответствии между обещаниями
властей, стремлением аппарата к консолидации, а основной массы советских
людей к более спокойной жизни и заключался секрет успеха, позволившего
Брежневу с сообщниками избавиться от Хрущева: секрет, который, как мы
увидим, не лишен ловушек.
В этом - первое объяснение того, почему коллегиальное руководство с
такой осторожностью подходило к реформам. И на словах, и в делах. То, что
Андропов говорил в частных беседах своим друзьям-политикам, - было одно. И