"Александр Богданов. Красная звезда ("Красная звезда" #1, сб. "У светлого яра Вселенной")" - читать интересную книгу автора

новыми товарищами и начинал чувствовать себя с ними свободнее.
Уже на другой день после нашего отплытия (мы сохранили этот счет времени,
хотя для нас, конечно, уже не существовало настоящих дней и ночей) я по
собственной инициативе переоделся в марсианский костюм, чтобы меньше
выделяться между всеми. Правда, костюм этот и сам по себе нравился мне:
простой, удобный, без всяких бесполезных, условных частей вроде галстука
или манжет, он оставлял наибольшую возможную свободу для движений.
Отдельные части костюма так соединялись маленькими застежками, что весь
костюм превращался в одно целое, и в то же время легко было в случае
надобности отстегнуть и снять, например, один рукав или оба или всю блузу.
И манеры моих спутников были похожи на их костюм: простота, отсутствие
всего лишнего и условного. Они никогда не здоровались, не прощались, не
благодарили, не затягивали разговора из вежливости, если прямая цель его
была исчерпана; и в то же время они с большим терпением давали всегда
всякие разъяснения, тщательно приспособляясь к уровню понимания
собеседника и входя в его психологию, как бы мало она ни подходила к их
собственной.
Разумеется, я с первых же дней принялся за изучение их родного языка, и
все они с величайшей готовностью исполняли роль моих наставников, а больше
всех Нэтти. Язык этот очень оригинален; и, несмотря на большую простоту
его грамматики и правил образования слов, в нем есть особенности, с
которыми мне было нелегко справиться. Его правила вообще не имеют
исключений, в нем нет таких разграничений, как мужской, женский и средний
род; но рядом с этим все названия предметов и свойств изменяются по
временам. Это никак не укладывалось в моей голове.
- Скажите, какой смысл в этих формах? - спрашивал я Нэтти.
- Неужели вы не понимаете? А между тем в ваших языках, называя предмет, вы
старательно обозначаете, считаете ли вы его мужчиной или женщиной, что, в
сущности, очень неважно, а по отношению к неживым предметам даже довольно
странно. Насколько важнее различие между теми предметами, которые
существуют, и теми, которых уже нет, или теми, которые еще должны
возникнуть. У вас "дом" - "мужчина", а "лодка" - "женщина", у французов
это наоборот, - и дело от того нисколько не меняется. Но когда вы говорите
о доме, который уже сгорел или который еще собираетесь выстроить, вы
употребляете слово в той же форме, в которой говорите о доме, в котором
живете. Разве есть в природе большее различие, чем между человеком,
который живет, и человеком, который умер, - между тем, что есть, и тем,
чего нет? Вам нужны целые слова и фразы для обозначения этого различия, -
не лучше ли выражать его прибавлением одной буквы в самом слове?
Во всяком случае, Нэтти был доволен моей памятью, а его метод обучения был
превосходен, и дело продвигалось вперед быстро. Это помогало мне
сближаться с марсианами, - я начинал все с большей уверенностью
путешествовать по всему этеронефу, заходя в комнаты и в лаборатории моих
спутников и расспрашивая их обо всем, что меня занимало.
Молодой астроном Энно, помощник Стэрни, живой и веселый, тоже почти
мальчик по возрасту, показывал мне массу интересных вещей, явно увлекаясь
не столько измерениями и формулами, в которых он был, однако, настоящим
мастером, сколько красотой наблюдаемого. У меня было хорошо на душе с юным
астрономом-поэтом; а законное стремление ориентироваться в нашем положении
среди природы давало мне постоянный повод проводить понемногу времени у