"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

его дальнем, нерасчищенном углу.
На наши призывные ракеты никто не явился. И, закрепив машину
штопорами, мы отправились искать жилье аэродромной команды. Метель могла
и утихнуть через час, и разбушеваться на неделю.
Долго шли мы на ощупь вдоль скалистых берегов и так упарились в
меховых комбинезонах, что хоть ложись прямо в снег да отдыхай. Вдруг
почуяли дымок. Значит, жилье близко. Но берег был так извилист, что мы
долго еще бродили, пока не наткнулись прямо руками на какое-то
бревенчатое строение.
- Эге, да это водяная мельница... Вот колесо. Вот плотина, вся в
сосульках! - воскликнул Шереметьев. - Значит, мы идем по какой-то реке?
- Вот так история! - смутилась я. - Здесь все озера связаны
протоками, и мы ушли куда-то в сторону.
- Сейчас узнаем. Вот жилье мельника.
Шереметьев забарабанил в дверь бревенчатого дома, в окнах которого
мерцал свет. Нам долго не открывали. Вдруг на крыльце появилась девушка
и, увидев нас, отшатнулась, словно ждала кого-то другого. В ее янтарных
глазах мелькнул испуг, и, казалось, они засветились, как у кошки.
Снежинки таяли на ее смуглом, скуластом лице и осыпали черного оленя,
вышитого на зеленой вязаной кофте.
Схватившись за рукоятку финского ножа, висевшего на ремне в кожаных
ножнах, она кивком головы, украшенной только жгутом желтых кос,
пригласила нас войти. Большой и сильный Шереметьев шумно потопал за ней,
как медведь, ничего не опасаясь, а я почему-то схватилась за пистолет,
засунутый за борт комбинезона.
Мы вошли в избу и сразу почуяли вкусный запах горячих пирогов. На
лавке, греясь у жаркой печи, сидел старик и чинил сети. На нас повеяло
таким домашним уютом, что показалось, будто и фронта нет, и войны нет.
- Мир этому дому! - пробасил Шереметьев.
Старик уронил сеть и медленно приподнялся.
- Русские? - удивился он. - Вы кто - победители или пленники?
- Какие пленники? - схватился за пистолет Шереметьев. - Разве мы на
чужой территории?
- Русские вернулись! Ты видишь, внучка, они вернулись. Я всегда
говорил: Печенга - русская волость!.. Так это ваш самолет гудел над
озером Бюля Ярви?
- Разве это не Юля Ярви? Вот досада! Я ошиблась и промахнулась
километров на десять...
- Хорошо, что вы не промахнулись метра на два при посадке! -
проворчал Шереметьев.
- Мужчина и девушка? Кто вы? - Старик вдруг шагнул и ощупал меня и
Шереметьева руками.
И тут мы увидели, что он слепой.
- Русских не было с тех пор, как я ослеп! Давно, давно. Последним
русским гостем был у меня профессор с большой бородой. Он собирал руны.
Я пел - он записывал. И за сказки подарил мне самовар! Теперь самовар
напевает мне сказки в непогоду. Вы слышите?.. Импи, ставь-ка его на
стол!
Девушка ответила что-то сердито по-фински и ушла в горницу, откуда
пахло глаженым бельем и легким угарцем от утюга.