"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

Когда контратака была отбита и Кузнецов пришел в себя, он больше
всего жалел, что сгоряча разбил свою радиостанцию о фашистские головы.
- Ничего, была бы своя голова цела. Рацию новую наживем, дружба, -
утешил его Узденов и, деловито оглядываясь, тут же спросил: - Нет ли
здесь местечка, откуда стрельнуть по рейхстагу?
Джафарова удалось спасти, раны его оказались не смертельны. Кузнецов
остался в Берлине, а Джафаров поехал домой, порядочно заштопанный
докторами, но живой и веселый. И всю дорогу пел.
Интересная это была песня: слова казахские, а мотив рязанский.
Многим было любопытно, о чем поет в ней казах, но он не мог перевести
точно и все ссылался на своего дружка Кузнецова, оставшегося на службе:
вот тот бы точно перевел.
- Одним словом, про дружбу, хорошая песня!.. - говорил Иргаш и снова
пел.


ТАЙНА ЮЛЯ ЯРВИ
Любите ли вы сказки? Кто их не любит! А вот разгадывать их
таинственный смысл не каждый умеет. В иных такие скрыты загадки, что не
сразу догадаешься.
Был на войне случай, когда от разгадки сказки зависели жизнь наших
летчиков и военный успех.
Передаю рассказ одной летчицы, записанный мной на фронте.
...Однажды я получила задание отвезти на связном самолете военного
инженера Шереметьева на озеро Юля Ярви. На этом озере, недалеко от
передовой, был подготовлен тайный аэродром "подскока" - для заправки
горючим наших самолетов, которые могли бы отсюда разбомбить базу
фашистских подводных лодок, скрывавшихся в одном из северных фиордов
Норвегии, где-то вблизи Киркенеса.
Проверив толщину льда, длину и ширину укатанной взлетной полосы,
готовность аэродромной команды к приему и отправке самолетов, инженер
радировал в штаб условное "добро", означавшее, что бомбардировщики могут
вылетать.
- Вот и отлично! - сказал он, потирая руки. - Отсюда наши птички
клюнут в темечко подлых фашистских акул, которые топят наши корабли,
чтоб им неповадно было. Хороший аэродромчик. Незаметный, укрытый среди
лесов и скал, даже уютный такой!
- Ну, знаете, - сказала я, - природа здесь коварна. Ледовитый океан
рядом. Сейчас вот ясно, а через час как дохнет туманом, как дунет
снежным ураганом, смешаются земля и небо. Да и озера здесь с капризами.
Среди зимы, в самые морозы, вдруг на них вода может проступить, и
самолеты застрянут в наледи, как мухи в меду. А иной раз лед вдруг
начнет оседать и трескаться неизвестно почему.
- Это водяные балуются, - отшутился Шереметьев.
Не задерживаясь, вылетели мы обратно на базу. И, словно я накликала
беду, внезапно нас захватила такая снежная буря, что лететь стало
невозможно. Поскорее повернула я на Юля Ярви, но аэродрома уже не было
видно. Перед глазами крутились белые космы свирепой метели. Ветер бросал
легкую машину, как беспомощную птицу.
Каким-то чудом я все же посадила самолет на лед озера, очевидно, в