"Николай Богданов. О смелых и умелых (рассказы военного корреспондента) (про войну)" - читать интересную книгу автора

лежишь?"
Как хорошо, что он есть и живет вот здесь рядом, за шкафом. С ним
легче, когда он приходит с дежурства и спит днем, можно слышать его
дыхание. С ним надежней и ночью, когда знаешь, что, пока ты спишь, он
бодрствует на чердаке, на крыше, не дает поджечь дом зажигалками...
Сколько их потушил он - и числа нет!
"Хватаю их вот этими старинными щипцами от камина и в ящик с песком -
раз!"
До войны он был уже седой, но с розовыми щеками. А теперь от голода
стал совсем белый и как бы прозрачный. Мама говорит: "И в чем душа
держится". Но душа у него крепкая и хорошо держится. Когда ему особенно
тяжело, он "питает" ее "пищей духовной". Читает вслух стихи.

Красуйся град Петра и стой,
Неколебимо, как Россия...

Много книг сожгли они в печке, но Пушкиным он не жертвует даже ради
тепла... Много, много строк запомнил Алеша из того, что читает вслух
Антон Петрович...
И он все же пришел. И был сегодня даже не белым, а синеватым. И не
разделся и не лег спать, приговаривая: "А я сегодня еще шесть штучек
погасил... Дивная ночка была... Ни одного пожара".
Антон Петрович не пожурил Алешу за лежебокость, он взял его руку и,
вложив в нее бумажные пакетики, сказал:
- Сохрани это, мальчик, до весны... Здесь семена...
- Хорошо, - сказал Алеша, - конечно...
- Вот тут твой паек и мой, вы его тоже ешьте... Меня на дежурстве
кормили... да, да...
- А вы куда, дядя Тоша?
- Я далеко, в пригород... Туда, где у моих родственников полная яма
картошки со своего огорода... Ждите меня, обязательно ждите, я
много-много принесу, сколько донесу...
Алеша закрыл глаза, представив себе яму, полную картошки, о которой
так много рассказывал Антон Петрович...
"Надо дотерпеть только до весны, когда открывают картофельные ямы...
Вот оттает земля, иначе не вскроешь мерзлую... Мы возьмем заспинные
мешки и пойдем!"
Это была мечта, которой они жили все втроем...
До весны еще так далеко... Но, наверно, Антон Петрович нашел способ
вскрыть мерзлую землю... Картошки так хочется! Но почему же он не зовет
меня с собой? Разве я так уж слаб? Да, если не зовет, значит, я очень
слаб...
Все эти мысли вились в голове Алеши, в то время как старик ласково
гладил его волосы, прежде волнистые, а теперь посекшиеся, ставшие
жесткими и ломкими...
Алеша задремал под эту ласку и не слышал, как Антон Петрович ушел.
Очнувшись, он ощутил что-то зажатое в руке, вспомнил, что это семена.
И стал разглядывать красиво нарисованные на пакетиках луковицы,
морковки, свеклы... Ой, а ведь семена съедобны.
Но нет, не станет их есть, хотя их можно было жевать. И черненькие,