"Андрей Богданов. Тайны Московской Патриархии (Исторические расследования) " - читать интересную книгу автора

Из восьми утвержденных в грамоте епископий семь (за исключением
Коломенской) были новообразованными. В шести из них пастыри еще не были
поставлены, что не помешало отметить их в Уложенной грамоте в качестве
участников Освященного Собора, оставив пробелы для вписывания имен. Впрочем,
не все лица, обозначенные в грамоте по именам, реально присутствовали в
Москве в то время, когда она обсуждалась и утверждалась, и потому не смогли
ее подписать. С этой манерой Иова и Годунова вносить в список участников
мероприятия "мертвые души" мы еще встретимся.
Московский патриарх скромно писался в грамоте после Иеремии
Константинопольского, но это не значило, что он считал себя вторым во
Вселенской Церкви. От имени Иеремии заявлялось, что два Рима - Рим и его
преемник Константинополь - пали, и "Великое Российское царствие, Третей Рим,
благочестием всех превзыде". Соответственно митрополит Монемвасийский
Иерофей был поставлен в списке участников Освященного Собора после трех
русских митрополитов, а архиепископа Арсения Елассонского вообще забыли
упомянуть (хотя он подписал грамоту последним из архиепископов), греческих
архимандритов и игуменов записали также далеко не на первых местах.
Московские духовные и светские власти не удосужились перевести
Уложенную грамоту на греческий, прежде чем дать ее подписать
константинопольскому патриарху и его приближенным. Иерофей Монемвасийский
вздумал было возражать, опасаясь, что московский патриарх признается в
грамоте вышестоящим по отношению к грекам: как бы "не разделилась Церковь и
не стало в ней другой главы и великой схизмы", - предупреждал он.
Действительно, был слух, что Иеремия передал царю Федору Иоанновичу
свое отречение от сана и патриарший посох, а Иов был наречен патриархом
"Константинопольским и Сионским со всею властью, принадлежащею сему
патриаршему престолу" *. Как бы то ни было, под угрозой утопления в реке
митрополит Иерофей вынужден был подписать грамоту. Зато после подписания он
вместе с другими спутниками Иеремии был щедро одарен.
______________
* Об этом рассказывает английский посланник в Москве в 1586 - 1589 гг.
(Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1903).

Долгая осада константинопольского патриарха и поведение монемвасийского
митрополита свидетельствовали, что при утверждении новой патриархии
православным Востоком может возникнуть серьезное сопротивление. В такой
ситуации позиция Иеремии становилась особенно важной. Когда патриарх,
покидая Россию, пересек границу, его нагнал царский посланник с
дополнительным денежным пожалованием, грамотами от царя и Годунова,
обещавшими дальнейшие милостыни. Особая грамота была направлена турецкому
султану. Царь Федор Иоаннович просил его, во имя дружбы между государствами,
"держать патриарха Иеремию в бережении, по старине, во всем". Московское
правительство не желало, чтобы Иеремия был свергнут прежде, чем соборно
утвердит учреждение нового патриаршества.
Грамоту восточных иерархов, утверждающую поставление первого
московского патриарха, привез в Москву митрополит Тырновский Дионисий только
в июне 1591 года. Константинопольская Уложенная грамота о русском
патриаршестве была подписана Иеремией, антиохийским патриархом Иоакимом,
иерусалимским патриархом Софронием, 42 митрополитами, 19 архиепископами и 20
епископами в мае 1590 года. Она сильно отличалась от московской грамоты,