"Евгений Федорович Богданов. Когда отцветают травы (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

телеги подминала под себя сено возчица Аксинья, тоже рыжая и под стать
Синьке неповоротливая. Рядом с ней сидел подросток, а за телегой шел
мужчина в зеленой рубашке с короткими рукавами. Он показался знакомым.
Но лишь Клавдия как следует рассмотрела его, она без оглядки побежала
вперед и свернула к своей избе. Телега протарахтела следом. Стоя на
крыльце, Клавдия проводила ее взглядом.
В глубине улицы телега остановилась, мужчина и подросток скрылись
в проулке, а почта проехала дальше.
Клавдия, сжимая древко косы так, что побелели пальцы, вздохнула и
подумала: "Василий... В отпуск, видно. С сыном".
Из-за поворота вымахнул всадник на гнедом коне. Над конем вились
овода. Всадник, её сынишка Глеб, крикнул: - Мам! Я скоро вернусь! - и
скрылся.
Клавдия подумала о сыне: "Привязался к табуну, как цыган. А
осенью в армию!"
От ромашек, поставленных в горнице, стало как будто прохладнее.
Потом Клавдия затопила баню и, возвращаясь домой, в задумчивости
остановилась у старого амбара. Возле него шумели листьями две
черемухи. Они то ли росли от одного корня, то ли посажены были очень
близко, но клонились в разные стороны. Когда-то под черемухами была
лавочка. Теперь она исчезла, и черемухи как-то осиротели, облезли,
покривились еще больше. И листьев стало на них не густо, и ягоды стали
мельче, и трава под черемухами - девственно непролазная крапива да
бурьян.
Клавдия долго стояла у амбара.
...Да, лавочки давно уже нет, и амбар обомшел, и крыша на нем
наполовину истлела. А раньше всё тут было веселым, приглядным и
по-молодому крепким.
Новые теперь амбары и черемухи - всё новое.
Испугавшись, что люди могут заметить, что она стоит, как
вкопанная, и смотрит на амбар и черемухи, Клавдия спохватилась и ушла.
Дома она напилась холодного кваса и стала мыть полы.
Она поняла, что теперь, когда приехал Василий, ей не уйти от
своей юности, от воспоминаний, нахлынувших при виде человека, которого
она когда-то любила...
Эта скамейка у черемух... Сколько ночей они провели тут вместе!
Вечером лавочка была сухая, а утром темнела от росы. Первый луч солнца
стрелял из-за изб, и черемуховые листья блестели жемчужинами влаги. На
паутинке, что сплетена между ветками, провисали холодные розовые
капли, и на лице ощущалась влага, пахнущая травами и черемухой.
Клавдия уходила домой, и губы сладко побаливали от поцелуев. Лавочка,
лавочка!..
Василий в ту пору был веселым, разбитным парнем. Он играл на
гармонике-венке, носил льняную рубаху, шитую по вороту северным
узорочьем, сапоги, пиджак внакидку. Из-под отцовской фуражки,
оставшейся с финской войны, щеголевато выпускал русый чуб.
У Клавдии были скромные, пепельного цвета косы, которые Василий
шутя называл погонялами, синие, удивленные глаза и семнадцать лет за
плечами. Она и тогда ходила той же легкой поступью, так полюбившейся
Василию.