"Владимир Осипович Богомолов. Зося " - читать интересную книгу автора

должно быть, в моем мягкосердечии и своей безнаказанности, набрал в подол
гимнастерки яблок и, развалясь на сиденье «доджа», демонстративно,
с невероятным хрустом жрал их и, швыряя огрызки, нагло и вызывающе
поглядывал на меня.
Я ушел за деревню, и сразу же мысли о Зосе овладели мною. Произошло это
не по моему желанию, а непроизвольно, и я, как мог, пытался перебороть себя.
Действительно, какое мне дело до этой Зоей?..
И собственно говоря, что она такое и что в ней особенного?.. Самая
обыкновенная девчонка, каких в моей жизни - если, понятно, я уцелею -
встретится еще немало. Причем, без сомнения, будут среди них и лучше и
красивее.
Да и что может быть общего между мною - комсомольцем, убежденным
атеистом - и какой-то католичкой? Что?! Ведь она, если вдуматься и назвать
вещи своими именами, - религиозная фанатичка. И к тому же еще, должно быть,
ярая националистка...
Царевич я. Довольно, стыдно мне
Пред гордою полячкой унижаться...
Теоретически все было правильно и логично, но, увы, только
теоретически. И напрасно я то заставлял себя думать о другом, то, наоборот,
старался выискать в ней что-нибудь дурное, уговаривая себя и домысливая черт
знает что.
Я шагал и шагал полями, не задумываясь, куда и зачем, и лишь очутясь на
опушке большого, угрюмого в наступающих сумерках леса, остановился,
оглядываясь и соображая.
Догадка осенила меня, когда я случайно рассмотрел на песчаной дороге
свежие рубчатые следы шин «студебеккера».
Очевидно, это был тот самый лес, куда ездил Витька за дровами, и все
объяснялось несложно: я слышал, когда после обеда Стефан отвечал Витьке, как
проехать к делянке с заготовленным швырком, запомнил его рассказ и теперь, в
глубине души беспокрясь за Витьку, сам о том не думая, шел по этой дороге.
В лесу крепко пахло хвоей, было темно, душно и мрачновато. Я углубился,
наверное, не более, чем на пятьсот метров, когда увидел перед собой что-то
очень черное, большое и не вдруг сообразил, что это - сожженный немцами наш
санитарный автобус.
Подойдя, я не стал заглядывать внутрь - за полтора года я перевидел
достаточно трупов, - а присел на корточки и, не без труда различив на
обочине след «студебеккера», двинулся дальше.
Не помню точно, испытывал ли я страх в том зловещем враждебном лесу, но
не волноваться, безусловно, не мог. Если бы с Витькой что-либо случилось, я
бы никогда не сумел простить себе, что отпустил его одного.
Я шел в глубь густого массива, пока не услышал где-то впереди шум
мотора, и, определив, что машина движется мне навстречу, скользнул в сторону
и спрятался за деревьями.
Минуты две спустя мимо меня, тускло присвечивая затемненными фарами,
проехал «студебеккер», груженный швырком; Витька, настороженно
всматриваясь в полумрак, сидел за рулем.
У меня и в мыслях не мелькнуло его окликнуть. Просто мне хотелось и я
считал своим долгом в случае чего быть рядом с ним. Однако я не сомневался,
что, если бы он меня теперь увидел, если бы он узнал или, может, сам
догадался, что меня привело в лес беспокойство, тревога за его жизнь, он