"А.Богословский. Спасение ("Знание - сила", 1982, N 1)" - читать интересную книгу автора

Лукичом, который частенько заглядывал в трактир. И когда я пригревался
после еды и задумчиво склонялся над шахматною доскою, то даже казалось мне
порой, что нет вокруг этой дикой, нищей жизни, а словно я вновь маленький
и в нашем курском имении играю в шахматы с батюшкой. Светит керосиновая
лампа, от стен и мебели идет покой, и пусть там за окнами злится вьюга, а
мы поиграем и пойдем пить чай с вареньем... И так мне не хотелось тогда
возвращаться по морозу в холодную клопиную свою комнату и вновь смотреть
на несчастные мои рукописи при неверном свете грошовой свечи.
Этими днями стал я примечать одного странного человека, который почти
каждый вечер стал появляться в трактире Рублева. Выглядел он странно
потому, что одет был несуразно: в рваный, старый армячишко, непонятные,
холодные штиблеты, узенькие брючки, а лицо у него, напротив, было
интеллигентным и возвышенным. Правильные черты, высокий лоб, голубые
глубокие глаза и длинные, как у художника, волосы. Был он безбородым,
безусым, и думал я, что он какой-нибудь спившийся актер, родившийся в
приличном семействе и получивший некогда образование, но находился он,
видно, в крайне плачевном состоянии. Никогда он ничего не заказывал, кроме
чаю с булкой, и платил какими-то грязными копейками, словно днем стоял на
паперти. Лицо его всегда казалось встревоженным, нервическим, он подолгу
глядел в одну точку и что-то бормотал, а однажды взял газету, полистал ее,
потом отшвырнул от себя, схватился руками за голову, и я услышал, как у
него вырвалось с тихим стоном: "Боже мой! Начало века!.."
- Что же вы? - вернул меня к прерванной партии чиновник Василий Лукич.
- Думайте-с...
На следующий день странный молодой человек подошел к нам, когда мы
разыгрывали очередную партию, жалко как-то улыбнулся и сказал:
- Извините, пожалуйста, я не помешаю вам, если посмотрю, как вы
играете?
Василий Лукич надулся и промолчал, а я улыбнулся ему в ответ и указал
на свободный стул:
- Извольте, вы нам не помешаете.
Он уселся рядом и со вниманием стал следить за игрой. От рваного его
армяка довольно противно пахло, и длинные его волосы, казалось, свалялись
от грязи в сосульки. Весь он был какой-то уж очень неухоженный. Видимо,
судьба опустила его на: самое дно жизни.
- Так нельзя ходить! - воскликнул он вдруг после очередного хода
Василия Лукича. - У вас на эф6 полетит ладья.
- Потрудитесь помолчать, - сказал мой чиновник в раздражении. - Я не
спрашивал вашего совета.
- Извините, - быстро проговорил молодой человек, покраснел и потупился.
Мне стало его жалко, как жалко мне было всех людей опустившихся,
униженных, раздавленных бедностью, а этот человек еще и интриговал меня.
- Вы любите шахматы? - спросил я его с улыбкою.
- Люблю? - переспросил он и прищурился. - Да нет, не очень... Так
просто, хоть какое-то развлечение...
- Развлечение, - угрюмо пробормотал Василий Лукич. - Вам бы, милостивый
государь, каким бы делом заняться, а не развлечениями-с.
- Дело?.. - странно повторил тот и как-то прозрачно глянул на
старика-чиновника голубым своим взором. - Я бы рад заняться делом, только
какое, к черту, тут у вас может быть дело!..