"Джованни Боккаччо. Амето (Комедия флорентийских нимф)" - читать интересную книгу автора

оружие или, если надо, пустил в ход с большим рвением; Паллада и та, слушая
о проделках Амура, порой так смягчается душою, что прерывает излюбленные
занятия; и мощная Минерва укрощается, слушая о любви; и холодная Диана
теплеет, и Аполлон пламеннее шлет стрелы. Что же еще? Сатиры, нимфы, дриады,
наяды и прочие полубоги, служа Амуру, обретают благообразие, - словом, его
дела всем по душе. Найдется ли здравый умом человек, который ради иной
заботы откажется служить под началом такого вождя? Нет, конечно, а если
найдется, то уж, верно, это буду не я. А раз я ему служу, как я и делаю в
угоду своей душе ради дамы, прекраснее коей не создала ни мудрая природа, ни
изощреннейшее искусство, то мне пристало воспеть не триумфы Марса, и не
разнузданность Вакха, и не изобилье Цереры, а победы моего властелина. Ими
полнится земля и небо; счесть их труднее, чем звезды или морской песок.
Поэтому голосом, подобающим моему скромному состоянию, не боясь упреков, не
как поэт, но как влюбленный, воспою я свою даму. И, обойдя молчаньем то
время - как будто его не бывало, - когда Любовь, может быть несправедливо,
казалась мне мученьем, - чтобы одарить надеждой тех, кому она мученье
теперь, и возрадовать тех, кто счастливо владеет сим благом, - я на свой лад
расскажу о сокровищах, какие мне, недостойному, были явлены на земле. И да
внемлют мне любящие, до прочих мне нет дела, пусть предаются своим заботам.

II

Орфея встарь подвигнувшая сила
сойти за Эвридикою в Аид
желанную подругу возвратила

тому, кто улестил угрюмый Дит
своей кифары сладостным звучаньем;
святая сила мне теперь велит,

исполнившись и дерзостью и тщаньем,
твой, Цитерея, восхвалить завет
и твой чертог прославить величаньем.

Во имя Неба, где среди планет
сияешь ты, прекраснее стократно,
чем та, которой Феб дарует свет;

и ради Марса, чья беда понятна,
и бедного Энея, и того,
кто всех тебе милее, вероятно, -

от Мирры получила ты его;
и в честь огня святого, чей служитель,
пою причину пыла моего,

когда твоя счастливая обитель
за Солнцем, где живет могучий бык,
Европы легковерной похититель,