"Алекс Болд. Трон Валузии ("Царь Кулл") " - читать интересную книгу автора

обнаженным мечом в руке, стоявшему у огромного трона, гордо расправив плечи.
И крики этих людей, сквозь сон запечатлелись навечно в памяти юного атланта:
"Да здравствует царь Кулл, вечная ему слава!"
Царь Кулл... Откуда взялось это сумасшедшее видение в его голове, что
оно означало?
Но что-то неуловимо изменилось той ночью в юноше.
Когда они втроем - Хор-нак, Ам-ра и Кулл - подходили к знакомой,
переливающейся в лучах утреннего солнца, реке, у которой в береговой скале
темнели зевы родных пещер, Кулл еще не осознал этого изменения.
Возле пещер, у врытого в землю столба, собралось все племя. Угадать
причину оказалось несложно издалека: к столбу была привязана Сарита, рядом с
зажженным факелом в руке прыгал жрец племени, выкаркивая заклинания и
проклятия, готовый поджечь сложенные у ног несчастной поленья.
- Попалась, распутница! - зло процедил Хор-нак, не сбавляя шага. -
Поделом ей, нечего было убегать с этим проклятым лемурийцем! Не он ли там
валяется?
Кулл, стараясь не отстать от старшего, вгляделся вдаль. Неподалеку от
позорного столба казни валялось изуродованное тело лемурийского моряка. Одна
из собак пыталась оторвать мертвецу ухо, остальные, свернув кольцами хвосты,
брехали рядом, но на них никто из собравшихся не обращал ни малейшего
внимания.
Охотники сбросили добычу с плеч, уложили на специальных камнях, чтобы
потом оленину обработали женщины, положили рядом копья и подошли к толпе.
Жрец, размахивая дымящимся в левой руке факелом, продолжал выкрикивать
проклятия предательнице, поправшей законы своего народа.
Кулл бросил быстрый взгляд на Ам-ра. Юноша был бледен, прикусил губу,
чтобы не закричать.
На лице опозоренной обнаженной Сариты тоже не было ни кровинки;
деревянная цепь некрасиво задрала вверх правую грудь. Девушка боялась
- уже не смерти, быстрая гибель была бы для нее сейчас подарком свыше.
Она боялась неминуемой боли и долгой муки. И ни в ком, ни в одном взгляде,
не видела ни искры сочувствия.
Даже мать Сариты - пожилая женщина со взлохмаченными волосами и в
сбившейся протертой шкуре проклинала дочь, причем старалась больше всех:
- Видит Валка, что я кляну миг, когда родила тебя, позор Атлантиды!
Больше ты мне не дочь! Смерть ей, смерть!
Она плюнула в собственную дочь и стоявший рядом вождь с убеленными
временем волосами молча-одобрительно кивнул головой. Хотя, пожалуй, все до
единого в племени знали, что Сарита не сбежала с лемурийцем - ее похитили
прошлой осенью. Ам-ра, влюбленный в девушку, и его верный друг Кулл
участвовали в погоне, но лишь проводили взглядами быстроходный весельный
пиратский корабль. Ам-ра хотел тогда вонзить себе в сердце кремневый кинжал,
но Кулл не позволил ему этого. Видя горе друга, тогда, прошлой осенью, Кулл
поклялся никогда не влюбляться. Никогда. И с тех пор не удостаивал молодых
женщин племени даже мимолетных взглядов.
Но сейчас глаза Сариты были устремлены на него, Кулла, и он не мог
отвести взгляда. Через несколько мгновений жрец коснется зажатым в левой
руке факелом поленницы, на которой покоились ступни девушки, и вспыхнет
яркое пламя, пожирая девушку, облизывая жаром ее нежную кожу.
Кулл бросил быстрый взгляд на пояс, за который был засунут нож и