"Билл Болдуин. Легион Кэнби [futur]" - читать интересную книгу автора

восьми лет, половину из которых он в той или иной форме употреблял табак,
у Ренальдо заметно испортились зубы. Его лицо - круглое и белое, словно
сырой пирог с мясом - испещрили следы многочисленных венерических
заболеваний, коими Ренальдо неоднократно страдал в молодости. Щеки
покрывала сеть крошечных синих капилляров, что говорило о чрезмерном
увлечении графа многими вещами.
Лишь в его маленьких, близко посаженных глазках - недоверчивых и
неизменно алчных - отражалась какая-то жизнь.
Ренальдо оглядел комнату, недовольный даже великолепной обстановкой
семнадцатого века. Потолок украшала роскошная роспись в стиле
сверхнатурализма кисти Верри, запечатлевшего английскую королеву Анну в
аллегорическом образе Справедливости в окружении Нептуна, Британии,
Изобилия и Мира. На стенах висели пять из шести гобеленов на тему Битвы
при Соулбей, изготовленные семейством Пойнтц в Мортлейке и Хаттен-Гардене
в тысяча шестьсот восьмидесятые годы. Впечатляющий мраморный камин работы
Джеймса Носта (первоначально задуманный для спальных покоев Георга I)
сверкал топографическими изображениями горящего угля. Напротив стояла
огромная кровать под балдахином, предназначавшаяся для королевы Шарлотты,
супруги Георга III. Постель все еще оставалась незаправленной: почти все
утро и несколько послеполуденных часов граф "развлекался" со специально
принятыми для этого в штат особняка людьми.
Проковыляв к ночному столику, Ренальдо со стоном - "Чертов корсет!" -
наклонился за сапогами и направился обратно к креслу. Раздался еще один
горестный стон. Усевшись, граф расставил сапоги по обе стороны от себя и с
пыхтением взялся за работу, подумывая, нельзя ли хоть ненадолго
освободиться от корсета. Разумеется, делать этого было нельзя. Без корсета
Ренальдо ни за что не застегнул бы слишком тесные бриджи, за которые
проклятый портной Бартоломью так дорого затребовал.
Выдохнув, граф покачался из стороны в сторону, взял кончиками пальцев
правый сапог и поднес к ноге. Впереди ожидало самое трудное. С огромным
усилием Ренальдо схватил голенище сапога обеими руками и начал через силу
поднимать правую ногу - при этом корсет беспощадно впивался графу в грудь.
Однако нога поднялась, недостаточно высоко. От недостатка кислорода
закружилась голова. Ренальдо попытался достать до пальцев, наклонив сапог.
Но едва граф почувствовал, что нога скользнула в голенище, пришло время
сделать вдох - и все испортить. Ренальдо безжизненно распростерся в
кресле, едва переводя дух.
Перед глазами графа замелькали звездочки. Он выругал дворецкого за
неуклюжесть и за ужасные обстоятельства, в которых оказался. Какое
скотство! Он платил этим тупорылым за то, чтобы работали, и, ей-богу,
заставит их работать.
- Миссис Тимптон... Гертруда! - прогремел голос Ренальдо. - Сюда!
Скорее!
Из-за угла с опаской выглянуло лицо женщины не первой молодости.
- Да, вы, миссис Тимптон, - подтвердил Ренальдо. - Вы и юная
Гертруда. Заходите. Быстро.
- Вы не накажете нас, хозяин? - спросила Тимптон.
- Я этого не говорил, - проворчал Ренальдо. - Моя запонка все-таки
пропала.
Тимптон спряталась за дверью.