"Сергей Болотников. Дом, полный чудес" - читать интересную книгу автора

- Каземат, - сказал я и испугался, когда эхо пошло гулять по комнате.
Далеко наверху гулко стукнуло - пытались выломать люк. Из помещения был всего
один выход - низкий проем и тьма за ним. Факел высветил старые мелкие кости на
твердом земляном полу.
За проемом обнаружилось сразу три хода - все одинаково узкие, с низким
потолком. Я проследовал в крайний правый и через тридцать метров наткнулся на
еще одно растроение. Капли воды с потолка стекали на факел, и тот то и дело
взрывался недовольным шипом. Я не сомневался, что дальше ходы еще раз
растроятся. Это были катакомбы, длинные каменные коридоры, построенные
неизвестно кем и неизвестно в какую пору. Ясно было, что в очень-очень давнюю.
Здесь, под ничем не примечательной заштатной деревушкой на самой границе
области, раскинулся исполинский и очень древний лабиринт, пробитый в
незапамятные времена в известняковой породе. С какими целями? Не думаю, что с
добрыми, иначе он не привлек бы этих существ, что являются владельцами дома.
Уходящие во тьму извилистые стены, далекий писк неизвестных созданий, эхом
отдающийся от сыроватого камня. Собачьи следы на полу. Один раз я наткнулся на
четкий отпечаток ботинка. Старого, с выдающимся каблуком. Факел в моей руке
шипел и ронял яркие искры во тьму.
Вход я потерял уже через два десятка шагов, оставалось лишь надеяться, что
обозленные хозяева (или лишь служители?) этого места не смогут сразу отыскать
меня в этом хитросплетении туннелей, узких проходов и тупиков. Под потолком,
там, где не доставал свет, хлопали крылья. Иногда крохотные летучие создания
опускались слишком низко, и свет факела ударял им в глаза. Тогда они панически
шарахались в сторону и исчезали во тьме.
Ходил я долго. Сворачивал в проходы, пробегал извилистые туннели. Неожиданно
оказывался на прежнем месте. Лабиринт был сложен и имел массу разветвлений. В
конце концов я все-таки заметил одну закономерность - земляной пол был слегка
наклонен и опускался туда, где, по моим предположениям, располагался центр
лабиринта.
В одном из тоннелей встретились человеческие кости - невероятно древние,
выбеленные временем до абсолютной белоснежности. Половина черепа вросла в землю
и тупо пялилась уцелевшей глазницей в скрытый тьмой потолок.
Я направился вниз, под уклон и скоро смог углубиться достаточно далеко. Стены
стали суше, как-то даже ухоженнее. А потом неожиданно сменили старые камни на
изящную облицовку из розоватого мрамора. Под потолком обнаружился замысловатый
декор, а на полу лежали и звонко цокали под ногами плиты из желтого песчаника.
Мой факел сгорел на половину, но теперь он был не нужен - точно такие же горели
на стенах, вставленные в позеленевшие бронзовые подставки.
Узоры на облицовке мне что-то напоминали. Чередования прямых линий и
закруглений были чем-то похожи на фрески этрусков, которые можно видеть в
музеях, но присутствовали и совсем иные мотивы. Время не тронуло эти стены, и в
свете факелов роспись играла живыми сочными красками. Словно была нанесена еще
вчера. На одной из стен я наткнулся на умело нарисованное изображение пса
бойцовой породы. Туловище зверя было повернуто к зрителю, мощная голова
наклонена, а из темных глазниц полыхали багровые точки. Яркая-яркая краска, она
словно светилась, отражала свет факелов, так что красные глаза пса мерцали и
вспыхивали, словно в черепе животного горят два миниатюрных костра. Мои нервы
были напряжены, и потому я вздрогнул, увидев картину. Эти глаза мне были
знакомы. Сколько раз я видел их в снах. То багровые, то яростные, оранжевые.
Прижавшись к противоположной стене, я обошел картину.