"Андрей Тимофеевич Болотов. Жизнь и приключения Андрея Болотoва (Описанные самим им для своих потомков) " - читать интересную книгу автора

оного не услышал и не оглянулся, а моя лошадь сочла, что я ее еще более
понукаю, и начала скакать еще прытче прежнего. Тогда-то считал я уже
погибель свою неизбежимою, и тем паче, что вскакала она в такое место, где
пень на пне почти находится, и я того и смотрел, и ждал, что она спотыкнется
и меня и себя разобьет вдребезги. Что было тогда делать?.. Удержать не было
способа, ибо, между тем как я лежал на седле, вырвались у меня и повода, и я
не мог уже и достать оных. Крик и вопль мой был тщетен, никто меня не видел
и не слышал, все уже из виду ускакали, лошадь неслась во всю прыть и то и
дело цепляла за пенья и коряги. В таковой крайности находясь, другого не
оставалось, как искать по-прежнему спасения своего в прыганье; по крайней
мере, думал я, что тут нет никакой вершины и буерака, и убиться мне будет не
можно. Итак, недолго думая и улучив такое место, где пенья были пореже и не
таковы часты, как в других местах, прыг я с лошади долой; но надобно было,
чтоб и сие не к спасению моему, но к вящему еще приумноженью моей опасности
послужило. Рассудок мой был не так еще велик, чтоб взять предосторожность в
рассуждении ног моих: одну из них я из стремя освободил, а о другой и
позабыл вовсе, а она благополучно и просунулась сквозь стремя, и я, упав на
землю, повис одною ногою в стреме.
Всякому можно теперь рассудить, не на единый ли волос или не на пядень
ли я был от смерти? Упасть на всем скаку лошади между пеньев и повиснуть на
стреме! Долго ли было убить лошади меня ногою либо раздребезжить о пенья и
коряги. Однако ни того, ни другого не воспоследовало, но провидению,
бдевшему о целости моей жизни и назначившему мне жить многие годы на свете,
угодно было распорядить инако и сделать то, чтоб самый сей, по-видимому,
бедственный и наиопаснейший случай не только не послужил мне ни к малейшему
вреду, но обратился еще мне в существительную пользу.
Лошади надобно было падение мое почувствовать, а в самое то ж время
заступить ногою за повод и от самого того тотчас остановиться; а самое сие и
спасло меня от смерти, Я успел ногу свою из стремя высвободить и от лошади
откатиться прочь; и как падение было несовершенное, то и не убился я нимало,
но был цел и невредим. Польза же произошла та, что сей случай и родителя
моего, и самого меня так настращал, что он с сего времени не стал уже меня
никогда брать с собою на охоту, а я никогда не помышлял уже и проситься, но
получил к ней совершенное отвращение, что спасло меня от того, что я не мог
в молодости своей к сей пагубной охоте пристраститься; но во все продолжение
жизни моей не находил я в ней никакого удовольствия и не потерял на нее ни
единого часа времени, но был всегдашним ее ненавистником.
Что касается до другого приключения, то оно не составляло никакой
дальней важности, и я упомяну о нем только для того, чтоб изъявить чрез то
одну черту характера моего учителя. Было то уже в походе и в самом городе
Пскове, куда мы из зятниной деревни приехали и нашли полк, нас тут
дожидающийся. Во все продолжение сего похода отводима была обыкновенно мне,
с учителем моим немцем, особливая квартира, ибо как я учиться беспрерывно у
него продолжал, то, дабы нам никто в том не мешал, и приказано было
квартермистру назначать нам всегда особую избу. По обыкновению сему получили
мы и в сем городе особый домик. Тут, учась однажды после обеда, чем-то таким
не угодил я своему учителю. Я уже сказывал, что человек он был мудреного
нрава и не угодить ему легче и скорее и всем было можно, и нередко за самую
безделицу и ничего нестоющее дело не только серчал, бранился, ярился
несколько часов сряду, но и бивал и секал меня немилосердным иногда образом