"Чарльз Бомонт. Ночная поездка" - читать интересную книгу автора

"Мы получили его, Дик", сказал он. Верхушка лба у него светилась.
"Теперь он наш."
Я выбил воду из своей трубы и попробовал улыбнуться. Получилось плохо.
Макс положил руку мне на плечо. "Дик", сказал он, "ты дул санитарное
соло, но я все-таки тревожусь. Ты снова думал о несчастном случае, верно?"
"Нет."
"Я совсем не виню тебя. Но теперь наша группа полна, усекаешь, и мы
идем высоко. Поэтому, забудь о проклятом происшествии, или выговорись со
мной после шоу. Я доступней." Он улыбнулся. "Ты ведь это знаешь, не так ли,
Дик?"
Я молился господу, чтобы он этого не сказал. Но теперь слово сказано.
"Конечно, Макс", ответил я. "Спасибо."
"Не за что", ответил он и направился к Буду Паркеру. Буд был на крючке
и Макс продолжал его снабжать. Раньше это всегда казалось окей, ибо ради
зелья Буд воровал бы, а может, и убивал.
Теперь я не был так убежден. Парнелли наклонился и выдул кислую ноту из
клапанного тромбона. "Милый парнишка", сказал он. "Думаю, Макс захочет
удержать его."
Так и случилось. Всеми десятью горячими пальцами мы начали делать
бизнес на весьма высоком уровне. Не знаю, почему. Почему Вуди Хорман
неделями умирал на сцене в Чикаго, а потом переехал на два квартала и попал
в цель, словно бомба? Просто так уж получается.
Мы быстро выбрались из Зернового Пояса, сняли номера в "Хейге" в
Лос-Анджелесе, и переплюнули всех после Муллигана. Тогда у всех на слуху
были все больше квартеты и трио, что делало нас старомодной "большой
бандой", но всем было наплевать. За месяц разошелся слух, и чтобы нас
послушать, приезжали даже из Фриско.
Я мало общался с Максом и Дейви: они теперь были приятели - не разлей
вода. Макс почти никогда не выпускал его из виду - но и не пренебрегал нами.
Каждый второй вечер, он как всегда, появлялся наготове со своими
нравоучениями. Он действительно был доступен. "Надо позаботиться о моих
ребятах..." Дейви теперь был звездой нашего шоу, и Макс не слишком
циркулировал. Но в любом случае, достаточно просто было видеть его. Рояль
Дейви становился все лучше, но сам он становился все хуже. Каждый вечер он
твердил свою историю о Салли, как счастливы они были, как сильно он любил
ее, и как она получила то, что получила, и умерла. Любое настроение, что они
испытали, он извлекал из ящика. И всегда все заканчивалось "Городом Слез".
Привыкший безуметь на того сукина сына, что отнял ее дыхание и поместил ее
под землю, он теперь в основном был просто печален, одинок, сломлен.
А у "Банды Ангелов" стало получаться хорошо буквально все. До того мы
были группкой классных музыкантов, мы могли слабать Диксиленд или играть
модерново, пиликать горячо или холодно, но не было ничего такого, что можно
было назвать стилем. С пальцами Дейви стиль у нас появился. Мы остались
такими же классными, мы умели играть разные джазы, но теперь мы были
блюзовыми. В основном мы теперь играли для дамы в уголке бара, совершенно
одинокой, на которой слишком много краски или слишком много жира. Или для
того недомерка, что не умеет танцевать, поэтому думают, что он недолюбливает
женщин, только он без ума от женщин, но боится того, что произойдет, когда
окажется слишком близко. Мы играли для маленьких цыпочек с толстыми
стеклами, для толстых цыпочек с маленькими попками, и для того пьяного