"Александр Бондарь. Иван Царевич и Василиса Прекрасная (Новая сказка на старый лад)" - читать интересную книгу автора

все четыре. Нечего тут болтать попусту.
Не потерпел Иван. Кровью налилось его лицо. Быстрее, чем детина тот за
нож схватиться успел, вынул Иван меч и вонзил ему прямо в сердце. Рухнул
детина, что пень трухлявый, дровосеком проворным срубленный. А тут, откудова
ни возьмись, набежали со всех сторон стражники, окружили Ивана.
- Сам с нами пойдешь? - Спрашивают. - Али тебя напополам разрубить?
Бросил Иван свой меч наземь. Говорит:
- Делайте со мной, что хотите. Мне теперь все едино.
Отвели Ивана в темницу. А вечером предстал он перед судьей. Тут уже
собрались все - и защитник и обвинитель. Защитник сидит, книжку читает.
- Ну что? - Судья спрашивает. - Не будем мы долго с детинушкой этим
возиться? Осудим его скорее, да и домой. Пошто оно нам? Сегодня вечером
скоморохи бродячие спектаклю показывать будут интересную.
Защитник тут захохотал громко. Судья удивленно на него посмотрел.
- Али я смешно говорю? - Спрашивает.
- Да нет! - Тот махает рукой. - Книжка смешная!
- Итак, - судья поглядел на Ивана внимательно. - Тебя обвиняют,
детинушка, в убийстве человека хорошего. Правда это, али наговаривают?
Защитник тут снова захохотал громко и страницу перевернул.
- Что убил - не отрекаюсь. - Иван головою кивнул.
- Ну вот и славно, - потер руки судья. - Люблю, когда дело идет быстро.
Пускай обвинитель теперь свое скажет.
Встал обвинитель с места. Поглядел на Ивана.
- Нет у меня слов, - говорит он, - чтобы мог выразить я...
- Давай покороче, - судья его перебивает. - А то спектакля уже скоро
начнется. Красиво в другой раз говорить будешь.
- Хорошо, - кивнул обвинитель. - Ежели коротко, то думаю я, что
детинушку этого за душегубство повесить следует, да еще раз повесить его за
то, что уж больно хорошего человека убил он, и повесить его в третий раз за
ту удивительную жестокость, с какою он совершил это страшное и леденящее
преступление. Думаю я, что по справедливости три раза его повесить следует.
Это - ежели коротко.
- Хорошо, - кивает судья. - А теперь - защитнику слово.
Встал с места защитник, отложил книжку. Закладку в книжке оставил -
чтоб не забыть потом, в каком месте остановился.
- Я думаю, - говорит, - что должны мы его помиловать, потому как
чужеземец он, законов наших не знает, и еще раз его помиловать, ибо не ведал
он о том, какого хорошего человека убивает. Вот это, вот, у меня все.
Сел на место защитник, снова книжку свою открыл.
- Я, - говорит судья, - и с обвинением согласен во всем и с защитой
согласен. Не можем мы повесить детинушку этого, потому как чужеземец он. И
то, что не знал он, какой хороший был человек, которого убивал - тоже
правда. Поэтому я отменяю одно повешение и отменяю другое. Так что ты не
горюй, детинушка. Повесят тебя всего один раз.
Иван рукою махнул.
- Воля ваша, - говорит, - делайте со мной все, что хотите.
А судья обернулся.
- Позвать-ка ко мне Филиппку, - приказывает.
Парень вошел с мордою хитрой.
- Что? - Cудья его спрашивает. - Детинушку этого повесить надобно