"Александр Бондарь. На развалинах Старой Крепости" - читать интересную книгу автора

валялся убитый ими чеченец - он отказался сдаться в плен, и десантники
пристрелили его на месте, а теперь, старясь не замечать трупа, сидели возле
костра, грелись и пили горячий чай.
Только один Сергей смотрел на убитого. Смотрел он не потому, что -
опять же никто не знает - возможно завтра и он будет вот также валяться на
тротуаре. Сергей смотрел на убитого, думая, что рядом с вот этим
застреленным чеченцем сам себе он теперь кажется в сто, в тысячу раз более
живым - таким живым, каким он никогда не был в своей мирной, довоенной
жизни. А ещё думал он, что, всё-таки, удивительная вещь - время, отдельно от
человека, от его восприятия, времени не существует, а уже внутри тебя, со
временем происходят порою самые удивительные превращения. И одна минута вот
этого, вот, сегодняшнего вечера кажется больше, значительнее, чем многие
недели и месяцы, прожитые суетливо, бестолково, бессмысленно.
...Сергей, очнувшись, открыл глаза. Вокруг было тихо - настолько тихо,
что он слышал отсюда, как переговариваются между собой волны у городского
причала. Часы на руке у Сергея показывали без десяти минут четыре.

Проснувшись, Натка увидела Алику.
Алика стояла, с любопытством её разглядывая.
- Я тебя узнаю. Это ты с нами в вагоне ехала.
А потом, улыбнувшись, представилась:
- Я - Алика. А тебя как зовут?
Улыбалась Алика так, как, наверное, умела улыбаться только одна она, и
больше никто не умел. Столько искренности и человеческого обаяния
открывалось в её улыбке, что не проникнуться симпатией к этой девушке было
нельзя. Натка улыбнулась в ответ.
- А меня Натка, - ответила она. А потом спросила: - Вы с папой вместе
приехали? А... мама твоя не приехала?
- Мамы нет, - ответила Алика.
И Натка уже пожалела о том, что задала этот неосторожный вопрос.
- Мамы нет, - повторила Алика, и Натке показалось, что, подозревая её в
чем-то, девочка вдруг посмотрела на неё недоверчиво и почти враждебно.
- Алика, - быстро сказала Натка, вставая с кровати и показывая на
море, - видишь, какой корабль большой.
Она и сама уже поняла, что сказала глупость, но исправляться было
поздно.
- Это сторожевое судно, - ответила Алика. - Я его видела ещё вчера.
- Почему сторожевое? Может, обыкновенное?
- Это сторожевое. Не спорь. Так мне папа сказал, а он лучше знает.

Сразу после обеда, Амьер с Толькой, никем не замеченные, скрылись
потихоньку из лагеря.
Добравшись по глухой тропке до развалин маленькой крепости, они
вытащили клубок тонкой верёвки и огарок стеариновой свечки. Раздвигая
заросли густой душистой полыни, они пробрались к небольшой чёрной дыре у
подножия дряхлой башенки.
Ярко жгло полуденное солнце, и от этого пахнувшее сыростью отверстие
казалось ещё более чёрным и загадочным.
- А прикинь, если у нас верёвки не хватит - тогда как? - спросил Амьер,
привязывая свечку к концу длинной палки. - А что, если вдруг под ногами