"Борис Бондаренко. Остров" - читать интересную книгу автора

мелочью, - одаривать девчат, - ждали их уже у крыльца магазина дружки, и
начиналась в чьем-нибудь доме отчаянная гульба, перекатываясь по деревне,
стихая только под утро, когда парни и мужики валились под столы, а то и под
заборы, - а на следующий вечер все начиналось снова. Гуляли так неделю,
десять дней, потом братья дружно говорили "хватит", отсыпались два-три дня и
уезжали куда-нибудь на Юг, и месяца два от них не было ни слуху ни духу,
разве что приходила откуда-нибудь из Крыма или с Кавказа телеграмма,
извещавшая Дарью Андреевну о том, что сыновья живы-здоровы и скоро будут
дома.
Братья частенько возвращались мрачные, неразговорчивые и не гоголем шли
по деревне, красуясь богатством одежд, а старались незаметно проскользнуть в
темноте, чтобы не встретить кого-нибудь. Случалось, что вместо дорогих
заграничных пальто, в которых они уезжали на Юг, оказывались на них
потрепанные плащишки, - проматывались на южных курортах до того, что на
обратную дорогу не хватало, а у матери никогда не просили - гордость не
позволяла. И тогда Дарья Андреевна доставала из сундука деньги и
подкладывала в карманы их пиджаков. Братья с неделю отлеживались, и никаких
дружков - те и близко к дому не подходили. Эта неделя была лучшим временем
для Дарьи Андреевны - трезвые сыновья были тихи, покладисты, почти во всем
охотно соглашались с ней. На одно только отмалчивались - когда она заводила
разговор об их будущем.
- И долго вы так будете колобродить? - негромко говорила им Дарья
Андреевна в тихие вечера. - Не надоела вам эта суматошная жизнь? И чего вы
жилы себе рвете, тысячи зарабатываете, а потом на всяких забулдыг их
спускаете? Ведь не маленькие уже, пора и за ум взяться. Тебе вон, Геня,
четвертый десяток пошел, седина уже пробивается, а все как дите малое. Ну,
заработали немного - и хватит. Приезжайте сюда, женитесь - и живите как
люди, чего вам еще надо? Теперь и в колхозе неплохо заработать можно... А то
и сейчас остались бы, а? Деньги, что вы мне посылали, почти все в целости
лежат, берите... Хоть внуков ваших понянчу. А то помру - и похоронить некому
будет...
Слушали братья, дымили папиросами, молчали. Наконец Геннадий неласково
басил:
- Ладно, мать, будя об этом... Не последний год на свете живем, все
успеем - и жениться, и детей нарожать...
И Дарья Андреевна умолкала, а по ночам тихо плакала, боясь, что услышат
сыновья, считала дни, оставшиеся до их отъезда.
Но крепко спали сыновья, не слышали ее плача.
А затем вновь уезжали.
И начинались для Дарьи Андреевны долгие месяцы ожидания и нескончаемой
тревоги - как там они, живы ли, здоровы? Боялась она моря. Когда сыновья
приезжали, она иногда начинала расспрашивать их - какое оно, море?
- Ну, какое... обыкновенное, - пожимал плечами Геннадий. - Соленое, как
и полагается. Много воды, и ничего больше.
- А тонут в нем? - допытывалась Дарья Андреевна.
- Бывает, - сказал однажды спокойно Геннадий и, видя, как испугалась
мать, со смешком успокоил: - Да не бойся ты, ничего с нами до самой смерти
не случится. Тонут, конечно, как же без этого? Море - оно и есть море,
всегда в нем тонули. Да, сколько я знаю, тонут-то одни дураки. А мы с
братишкой, - он подмигнул Коле, - вовсе не дураки, тебе-то уж положено знать