"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

Ибо даже сейчас он чувствовал в себе силы побороть и боль и обиду, а
когда он спустился к подножью холма, на душе у него опять стало спокойно.
Большая канализационная труба, проходившая внизу под лестницей,
сбрасывала в сточную канаву мощный поток грязной воды. Бенедикт невольно
задержал дыхание и поспешно направился к церкви св. Иосифа. Сегодня суббота.
Он шел на исповедь. Однако исповедоваться ему не очень хотелось, и он снова
замедлил шаг, пробираясь вдоль заборов по грязному переулку. Женщины в
платках вскапывали в огородах черную землю; в воздухе стоял густой запах
свежего навоза. В хлевах, мимо которых шел Бенедикт, задумчиво мычали
стельные коровы.
Шпиль церкви был его ориентиром, и расстояние он тоже определял по
этому шпилю да по высокой трубе мусорной печи. Их было видно отовсюду: из
леса, простиравшегося за старой фабрикой, с вершины Медового холма, со
шлакового отвала и даже с далекого полусгоревшего копра старой шахты
Роббина, если взобраться по обугленным доскам наверх.
В этих пределах протекала вся жизнь Бенедикта.
Он отворил поросшую мохом калитку и направился к дому священника.
Экономка отца Дара миссис Ромьер вскапывала во дворе грядки, как и те
женщины, которых он видел по пути сюда.
- Здравствуйте, миссис Ромьер, - вежливо сказал Бенедикт.
Она вздрогнула от неожиданности.
- Он приезжает завтра? - спросил мальчик.
Но миссис Ромьер снова вонзила лопату в землю и ничего не ответила.
Бенедикт обогнул дом и пошел по вымощенной кирпичом дорожке через сад,
огороженный высоким забором, увитым виноградом. Дорожка вела к ризнице
церкви. Войдя в ризницу, мальчик прислонился к двери, словно к чему-то
прислушиваясь. О чем бы он ни думал по дороге, в каком бы ни был настроении,
но как только входил в церковь, он как бы попадал в другой, особый мир,
полностью отрешенный от внешнего мира. Бенедикт постоял некоторое время у
двери, собираясь с мыслями, настраиваясь на благочестивый лад.
От застарелого запаха пыли и людского пота, въевшегося в спинки
церковных скамей, истертых до блеска многими поколениями прихожан, от запаха
ладана и воска, смешанного с ароматом увядших лилий на алтаре, у него
сильнее забилось сердце, а щеки начали гореть. Он вздрогнул, стараясь
сдержать свой восторг. Его окружала тишина, казавшаяся осязаемой: та
сокровенная тишина, которую он познал через католицизм, - тишина всех
церквей мира. Она была как бы материальным воплощением религии, рассеянной
во времени и пространстве и в то же время единой. Мальчику казалось, что, не
сдвинувшись с места, он может сразу же очутиться в Риме, в соборе св. Петра.
Завтра он опять придет сюда и будет отдавать распоряжения мальчикам -
служкам при алтаре, подготовляя все к ранней и поздней обедням. Он придет
сюда в пять утра, затем в семь и еще раз в полдень. - на все богослужения.
Из ризницы Бенедикт прошел в церковь. Он остановился на верхней
ступеньке алтаря и внимательно, настороженно всмотрелся в полумрак церкви,
как если бы он был уже священником; он слышал все звуки, ощущал все запахи,
замечал все вокруг. Из-под купола длинными блеклыми лохмотьями свисала
облупленная краска, изображение чуда Христова с хлебами было изранено
трещинами. Бенедикт содрогнулся: это показалось ему кощунством.
Зато стены церкви все еще были прекрасны, а через окна струились такие
красивые и радужные лучи, что казалось - они льются сюда прямо из рая.