"Андрей Бондаренко. Хроники Смутных Времен ("Байки замшелых романтиков" #2)" - читать интересную книгу автора

крови.
- Ну что, мальчики, - спрашивает, - Акт "приема-передач" будем
оформлять, или - так разойдемся? А Вы, Витя, - улыбаясь, - Не дарите мне
розы - никогда. Я кактусы очень уважаю, коллекционные только - из Мексики,
или какой иной - Патагонии.
Села в свой лазоревый "Мерс" - да и укатила - по делам.
А Толстый стоит - только сопли - по щекам текут.
После этого случая, стал я Сашенькиного общества избегать старательно.
Почему? Сам не знаю. Вроде взрослый уже мужик, не те еще виды
видавший, - но не могу ее больше видеть - и все тут, сломалось что-то. Без
комментариев.

Девушка с огромными глазами,
Девушка прекрасная - как сон.
Иногда - Ахматову читает,
Под вечерний, колокольный звон.
Над судьбою Овода - рыдает,
Бунин и Толстой - на книжной полке.
На гитаре - Моцарта играет.
И Романс поет - светло и звонко.
А на утро - жизненная проза.
И ТэТэшКу в сумку опускает
Девушка, прекрасная - как роза.
Девушка - с огромными глазами.

Байка пятая. Нас - "эллевен"!

Когда первые мысли об иммиграции появились? Самые первые, наверное, -
после поездки в Таиланд.
Решили Новый 1995 год встретить - с ноткой оригинальности,
какой-никакой - в местах экзотических, у моря теплого.
В экспедиционный корпус одиннадцать бойцов вошло: я, Димон Покрышкин,
Абрам Моисеевич, плюсом - жены и дети. Из детей - четверо - совсем малыши
еще, от четырех до шести лет, и старшая над ними - Юлька, дочь Моисеевича от
первого брака, ей тринадцать уже исполнилось.
Улетали из Питера - минус двадцать на градуснике было, прилетаем в
Патайю - плюс тридцать за бортом - красота!
Рассаживаемся в огромном комфортабельном автобусе, который должен нас
до гостинице доставить, но не едем пока - ждем чего-то, или - кого-то.
Вдруг, наши жены начинают активно носами вертеть - явно табачным дымком
попахивает. А вот и виновники обнаруживаются: сидят себе два бритых субъекта
южной внешности, в компании с двумя моделями - явно, не тяжелого поведения,
и дымят себе - что два паровоза.
Жены наши тут же смуту затеяли, стыдить хулиганов начали, мол, в
автобусе - дети маленькие, нельзя здесь курить!
А братки бритые - только смеются в ответ, шуточками отделываются.
Приходится вмешиваться в ситуацию. Димон встает, и веско так, говорит:
- На выход прошу, уважаемые, - "предъява" к вам нешуточная будет,
серьезная - нешутейная.
И сам из автобуса выходит, и мы с Моисеечем - за ним следом. Через