"По воле судьбы" - читать интересную книгу автора (Хантер Мэдлин)

Глава 6

Каменщик, который хоть немного дорожил своей жизнью, ни за что не решился бы отказать Роджеру Мортимеру. Но Риз все же выждал один день, прежде чем ответить на предложение самого могущественного вельможи в королевстве. Хорошенько все обдумав, он решил не напоминать Мортимеру о том, что тот имеет дело со свободным жителем Лондона. Это было бы долго и утомительно, да и ни к чему бы не привело, а отсроченного времени вполне хватило бы на то, чтобы разозлить нынешнего правителя Англии.

Риз нашел Мортимера сидящим на скамейке возле своего имения в Вестминстере с какой-то молодой леди. Женщина выглядела смущенной, как будто боялась, что ее вынудят сыграть в игру, где она заведомо проиграет.

Риз нередко замечал такое выражение на лицах собеседников Мортимера да и на личном опыте хорошо знал, о чем идет речь. Это навеяло горькие воспоминания.

Женщина облегченно вздохнула, когда поняла, что его приход помешал их беседе. Мортимер отпустил ее, и она заспешила к воротам сада.

В душе Риза эта сцена вызвала бурный протест. Низко и гнусно – использовать слабых женщин в своих грязных играх! Но Мортимер не гнушался ничем, применял все доступные ему методы, чтобы добиться желаемого.

Справедливости ради, надо отметить, что среди знати не один он был таким. Большинство лордов считали, что совратить женщину, на которую упал их взгляд, не грех, скорее, достоинство, а уж для их избранницы и просто большая честь. Однажды Ризу уже довелось видеть, что произошло с женщиной, на которую Роджер Мортимер как-то положил глаз. В то время Риз был еще очень юн – ему было всего лишь четырнадцать – и несправедливость оставила в его сердце глубокий след. Ему довелось быть свидетелем мук одной из жертв Мортимера, которую он заставил покориться силой. Он слышал, как страшно она кричала, когда родила мертвого ребенка от человека, которого презирала.

Риз опять окунулся в прошлое, картины событий давно минувших лет, непонятно каким образом извлеченные из потаенных уголков сознания, где они хранились долгие годы, вдруг явственно предстали перед глазами.

Красивая черноволосая женщина с белой кожей медленно спускается по лестнице… Его дядя сидит у огня и не смотрит в ее сторону… Гробовое молчание, и только урчание голодных желудков нарушает тишину.

Никто не вызвался проводить женщину до ворот, где ее уже поджидал рыцарь. Жизнь каждого из присутствующих зависела оттого, согласится ли она принести себя в жертву или нет, однако женщины предпочитали делать вид, что их это не касается, а мужчины вели себя так, что окружающим и в голову не могло прийти, что все это произошло с их молчаливого согласия.

Риз был взбешен их равнодушием, покорностью, несправедливостью того, что происходило. Если его отец и дядя не могут защитить ее, то пусть, по крайней мере, хотя бы успокоят, поддержат в такой трудный момент. Риз вызвался проводить женщину, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой и отверженной.

Прежде чем они приблизились к рыцарю, она прошептала: «Передай моему мужу, что мое сердце принадлежит только ему».

Его поразило ее самообладание: она безропотно, не жалуясь и не негодуя, принесла себя в жертву. К сожалению, это стоило слишком дорого. Когда, наконец, надоев Мортимеру, она вернулась, ее душа настолько очерствела, что ничто уже не могло вернуть ей радость жизни.

Риз стоял на лужайке, в двух десятках шагов от скамейки, но его мысли были далеко отсюда, неясные образы затмили рассудок.

Мортимер вытянул руку вперед.

– Ты не особенно спешил, каменщик. Я приказал тебе явиться еще два дня назад.

– Меня не было в городе, я выполнял те заказы, которые нужно было закончить. Пожалуйста, не посылайте больше гонцов за мной в город, я достаточно часто бываю в Вестминстере, и вы легко найдете меня здесь.

Мортимер раздраженно поджал губы.

– Дня ремесленника ты слишком нагл.

– От робкого человека вам будет немного пользы.

Мортимер не предложил ему сесть, но Риз все равно уселся рядом, демонстрируя свою дерзость. Его возмущало, что Мортимер отдает ему приказы. Как и ушедшая женщина, он чувствовал: его пытаются втянуть в игру, из которой он ни за что не выйдет победителем.

– Пока мне нечего вам сказать, ведь прошло только семь дней, – заметил Риз.

Мортимер помолчал.

– Что-то подозрительно тихо, – он задумчиво прищурился. – Ты знаком с Аддисом де Валенсом?

– Я несколько раз встречался с лордом Бэрроубургом.

Риз не просто встречался с ним, Аддис был женат на Мойре, женщине, которая дала ему платья для Джоан.

– Мне сказали, что он в городе, и это в такую жару. Придворные не живут летом в Лондоне.

– Сэр Аддис вам не враг. Он смело сражался за королеву, участвовал во взятии Лондона и не имел никакого отношения к Ланкастерам, взбунтовавшимся против вас два года назад.

– Но он не явился на Совет, не представился королеве.

– Сэр Аддис довольно своеобразный человек, позволяющий себе не обращать внимания на требования этикета. Недавно у него родился еще один сын, наверное, сейчас все его мысли заняты только этим.

– Ты слишком много знаешь о человеке, которого видел всего несколько раз.

– Его дом находится в моем квартале. Я довольно хорошо знаю его жену, был с ней знаком до ее замужества.

Мортимер похотливо ухмыльнулся.

– И теперь продолжаешь с ней общаться? Роскошная женщина, не так ли? Говорят, она из крестьянской семьи. Это самые замечательные женщины, самые страстные. Признаюсь, она заслуживает внимания. Но если ты знаком с женой, значит, вхож в их дом. Меня больше интересует Аддис. Познакомься с ним поближе. Он слишком скрытен, никогда не поймешь, на чьей он стороне.

– Сомневаюсь, что он доверится мне. Мы не друзья.

– Вы когда-то вместе воевали за королеву, а это хороший повод подружиться. Используй это, упомяни о дружбе с его женой. Посмотрим, что тебе удастся разузнать. Что-то определенно затевается, я чувствую. – Мортимер казался искренне озадаченным. – Разузнай, что конкретно он затевает, и получишь больше, чем можешь себе представить. Все, что пожелаешь.

Больше говорить было не о чем, поэтому Риз с радостью удалился. Эта встреча обеспокоила его. Даже без поддержки королевы Мортимер управлял четвертой частью страны, был человеком, с которым хочешь не хочешь приходилось считаться. Кроме того, Мортимер вполне годился на роль покровителя, который был просто необходим любому зодчему, мечтающему добиться успеха.

Больше, чем можешь себе представить. Все, что пожелаешь. Он мечтал о городах, соборах и ратушах; мечтал о том, чтобы ваять статуи так, как он их себе представляет, а не так, как требуют священники; мечтал оставить о себе память в камне, в нетленных произведениях, неподвластных времени; мечтал о том, что люди в течение многих веков будут смотреть и удивляться гению и мастерству человека, создавшего это великолепие.

Все, что пожелаешь. Эти слова снова и снова звучали в его голове. Он не первый, кто вступает в союз с властью из корыстных побуждений, и далеко не единственный, кто готов поступиться своими принципами ради достижения цели.

К счастью, при этом ему даже не придется идти на подлость, предавать друзей, ведь о заговоре не могло быть и речи, а если так, Аддису де Валенсу ровным счетом ничего не грозит.

Риз сел на коня и отправился домой. Он поехал более длинной дорогой, пересекающей все рынки города, прекрасно осознавая, что надеется увидеть торгующую глиняной посудой блондинку.

Вот уже два дня он постоянно думал о ней, ее лицо и тело снова и снова представали перед его взором. Вспоминая, как изумленно она замирала под его ласками, он мгновенно приходил в возбуждение; ее приоткрытые алые губы, сверкающие глаза, прерывистое дыхание вновь и вновь ввергали Риза в пучину страсти.

«Я никогда не хотела». Может быть, так и было раньше, но с ним она хотела. Это было так естественно: сжимать ее в своих объятиях в тени сада. Ему так не хватало ее, словно из их тел отлили форму во время сна, а теперь ее половина почему-то отсутствовала.

Риз не припоминал, когда в последний раз испытывал к женщине влечение такой силы. Это не было просто половое влечение, хотя и этот компонент был гораздо сильнее обычного, – она была интересна ему. Душа Джоан была изранена утратами и нелегкой жизнью, удары судьбы закалили ее характер. Эта женщина заинтриговала его.

Риз беспокоился о ней. Джоан уже дважды нуждалась в помощи. Если с ней снова произойдет какое-то несчастье, кроме малолетнего брата у нее нет никого, кто бы оказал ей поддержку.

Наверняка тот плиточник, на которого она работает, не поможет ей. А если он опять пошлет ее в город с некачественным товаром? Во второй раз наказание будет более жестоким. Кто-то должен объяснить Джорджу Тайлеру что позволять женщине нести наказание за его плохую работу – трусость, а после целого дня в колодках бросить ее в сточной канаве – поступок, достойный порицания. Да, кто-то определенно должен сказать ему пару «теплых» слов по этому поводу.

Это было все, чего он хотел. Просто повод для новой встречи, как и мысль о том, что ему следовало бы купить несколько чашек, и те, обожженные, с тонкими стенками, подойдут как нельзя лучше.

Риз резко развернул лошадь и поехал по другой дороге. Он направился к Лондонскому мосту, держа курс в сторону Саутуорка.

Мастерская плиточника разместилась на клочке земли, отвоеванном у Темзы чуть выше Саутуорка, всего в миле от городка. Подъехав поближе, Риз увидел, что одни рабочие носят из длинного здания с соломенной крышей поддоны с плиткой, другие стоят в огромном чане и топчут глину, чтобы отделить ее от земли. Как это ни странно, рабочими оказались женщины в платках и сорочках без рукавов.

Дорога вела к маленькому дому, а сами мастерские были окружены жалкими лачугами, расположенными у самого берега. Риз привязал свою лошадь к сухому дереву за домом и подошел к двери.

Мужчина с рыжей шевелюрой, сгорбившись, сидел на скамье в тени навеса. Его испачканная рыжеватая борода и глаза с поволокой говорили о том, что он уже пьян, хотя было едва за полдень.

Он наблюдал за женщинами, периодически отхлебывая что-то из треснутой глиняной кружки.

Мужчина не замечал гостя до тех пор, пока Риз не встал прямо перед ним. На секунду плиточник задумался, негодовать ему или радоваться – ведь его отвлекли от созерцания работающих женщин. Риз едва сдерживал свой гнев, ему незачем было угождать плиточнику.

– Ты кто?

– Меня зовут Риз, я каменщик и строитель. Джордж – а это был он – расцвел.

– Значит, ты хочешь купить плитку. Милости прошу, присаживайся.

Он указал Ризу на скамью и поднял свою чашку, предлагая выпить.

Каменщик смерил презрительным взглядом грязного пьянчугу. Он вспомнил, как закованная в колодки Джоан страдала от жажды, и его охватила ярость.

– Я считаю, что от вина сушит горло в такую жару, оно только усиливает жажду. Мы можем поговорить в доме?

– С реки дует прохладный ветерок, да и вид открывается весьма интересный, – Джордж скабрезно ухмыльнулся, указывая в сторону полуголых женщин.

– Я бы предпочел поговорить в доме.

Джордж пожал плечами и направился к своему жилищу. Риз последовал за ним и закрыл дверь.

– Итак, сколько вам нужно плитки, мастер Риз?

– Я приехал не за плиткой.

– Не за плиткой? Но если вы сюда заглянули, а плитка вам не нужна, значит, вы приехали за чем-то другим. Вам приглянулась одна из моих работниц?

Ах вот оно что! Оказывается, Джордж еще и сводничеством подрабатывает. Риз подавил в себе желание закончить этот разговор тотчас же, разрубив этого человека пополам.

– Я приехал не для того, чтобы купить женщину, но хочу поговорить об одной из них. Четыре дня назад одна из твоих работниц провела целый день в колодках на городской площади, а под ногами у нее валялись осколки твоей плитки.

– Она плохо обожгла несколько плиток и попыталась спрятать их, подложив к хорошему товару. Уверяю тебя, что моему товару можно доверять. Это была случайность, которая никогда больше не повторится. Когда она вернулась, я сурово наказал ее.

Риз не мог больше сдерживать свой гнев. Схватив негодяя за шею, он сильно ударил его о дверь. Не убирая рук с горла ошалевшего плиточника, прижал его лицом к доскам.

– Если ты посмел ударить ее…

– Нет-нет, я ее не бил… не бил! – Джордж с окровавленной физиономией дрожал от ужаса. – Я просто отругал ее, вот и все.

– Даже это неслыханная подлость! Ей пришлось отбывать наказание вместо тебя, ублюдок, а ты даже не пришел за ней, когда все закончилось.

– Я ничего не знал! Она не вернулась, и я подумал, что она, должно быть, сбежала, чтобы не платить мне долг, и при этом прихватила мое добро. У нее была моя повозка и вся плитка, ведь так? Я и решил, что она обокрала меня, мне и в голову не пришло, что она отбывала наказание.

– Если бы ты так думал, то обязательно искал бы ее. – Риз оттащил Джорджа от двери, крепко держа за воротник. – Какой еще долг? Ты что-то сказал о ее долге.

– У меня есть расписка. Она подписала договор на пять лет.

Риз отшвырнул Джорджа в сторону.

– Найди его. Я хочу посмотреть этот договор.

Джордж испуганно кивнул и принялся рыться в своих бумагах. Наконец откуда-то из недр сундука появился покрытый жирными пятнами, сложенный вчетверо лист пергамента. Джордж дрожащей рукой протянул его Ризу.

Каменщик поднес документ к окну, – похоже, настоящий. В документе стояло ее имя, этот договор обязывал ее работать на плиточника за десять шиллингов и хижину в течение пяти лет.

Риз ненавидел такие договоры – это была последняя попытка отчаявшегося человека со временем вернуться к нормальной жизни. Хозяин за бесценок получал бесправного раба, с которым можно было делать все что угодно, а раб – скудную пищу, кров и надежду со временем стать свободным. Человек не должен выбирать между свободой и жизнью. Джоан, поставив свою подпись под этим договором, надеялась получить клеймо мастера, как это обычно происходило в таких случаях, а на самом деле добровольно сдавала себя в рабство на пять лет за жалкие гроши и крышу над головой.

Ярость буквально пронзила Риза. Ему безумно захотелось ударить Джорджа, давно превратившегося в жалкое животное. Плиточник съежился, будто угадав мысли Риза.

– Выгодная сделка, Джордж. Она искуснее многих плиточников, и уж определенно искуснее тебя.

Джордж выглядел обиженным, несмотря на страх перед посетителем.

– Она искусна, но вряд ли может сравниться со мной. Она хорошо выполняет свою работу в мастерских, но не намного лучше остальных.

– Я думаю, она руководит работой, пока ты заливаешь вином глаза, таращишься на своих работниц и позволяешь глазеть на них таким же свиньям, как ты сам.

– Я хозяин мастерских, и я управляю ими. Это мое ремесло, я унаследовал его от отца. Джоан полезна в работе, но я легко обойдусь и без нее.

– В таком случае, если она уйдет, ты не будешь особо переживать из-за этого, – слова сорвались с языка раньше, чем Риз успел подумать.

Джордж нахмурился. Риз опустил руку ему на плечо, сжал, словно тисками, и помахал договором перед носом.

– Ты платишь ей десять шиллингов и предоставляешь жилье. Я бы сказал, что все вместе это стоит не более одного фунта. Так ведь?

Казалось, Джордж согласится на все, только бы остаться в живых. Риз между тем продолжал:

– Я возмещу тебе то, что ты потратил. Завтра к тебе придет человек с деньгами, и ты заключишь договор со мной. Согласен?

– Согласен.

– И еще.

– Все что угодно, только не…

– Ты когда-нибудь предлагал ее мужчинам? Заставлял продавать свое тело? Все это время, пока она жила здесь и батрачила на тебя, ты, издевался над ней? – задавая этот вопрос, Риз вспомнил ее страх и отчаяние и уже готов был сжать горло Джорджа железной хваткой.

– Никогда! Клянусь Господом и всеми святыми, что я никогда…

– Ты же пять минут назад предлагал мне уступить одну из своих работниц.

– К ней это не относилось, да она бы и не пошла на это. Ни за деньги, ни за что другое. Она ненавидит мужчин, действительно ненавидит. Однажды я по-дружески предложил ей разделить со мною скромный ужин, выпить эля, и чем же это закончилось, как вы думаете? Проснувшись ночью, я увидел ее стоящей надо мной с ножом в руках. Она грозилась перерезать мне горло, если я только помыслю о чем-либо этаком. У нее скверный характер, подчас она бывает злой, просто чертовка. В конце концов, Джоан моя собственность. Что она о себе возомнила? Кто она такая, чтобы…

– Если я когда-нибудь узнаю, что ты обижал ее или позволял другим обижать – я вернусь, и тогда ты пожалеешь, что родился на свет.

– Если она сказала тебе, что я ее обижал, то обманула тебя. Я никогда…

– Сиди здесь и носа из дома не высовывай, пока мы не уедем!

Джордж обиженно вздохнул.

– Да, для человека, который приезжает и говорит, что совсем не хочет покупать женщину и все-таки покупает ее, вы слишком грубо обошлись со мной, гордость моя задета.

Риз распахнул дверь и вышел на улицу. Здесь, не видя Джорджа, он начал понемногу успокаиваться, ярость уступила место другим мыслям. Он задумался над тем, что только что сделал.

Взглянув в сторону плиточной мастерской, каменщик отметил, что его появление не ускользнуло от внимания Джоан – она вышла из мастерской, но остановилась на полпути, так и не дойдя до хибары Джорджа. Она стояла, опустив руки, и внимательно рассматривала Риза. Взгляд ее был колючим, неприветливым, видимо, это был как раз тот случай, когда в ней проявлялись качества, о которых предупреждал Джордж.

Риз тем временем уставился на грязный пергамент, который держал в руке. Он никак не мог поверить, что только что купил его. Это была безумная выходка, порожденная вспышкой гнева. Раньше он в большинстве случаев осуждал такие поступки.

Он и сам был потрясен своей поспешностью, тем, что только что сделал, и не потому, что не верил в то, что свободу можно купить или продать; он вдруг осознал, что, поступая подобным образом, берет на себя ответственность за эту женщину, практически уже взял, а ведь это могло обернуться такой обузой! Раньше он всегда избегал скоропалительных решений. А это… Это в корне изменит его образ жизни, жизни мужчины, который поступал, как ему того хотелось, и занимался тем, чем считал нужным.

Он должен вернуться и отказаться от всего. Сейчас же, как можно быстрее.

Джоан скрестила руки на груди, с любопытством и подозрением рассматривая Риза.

А он вспоминал, какой она была в тот первый день на рынке, потом в колодках. Он представлял ее отбивающейся от Джорджа и его пьяных дружков, бесстрашную, но сломленную.

Риз опять ощутил вкус ее губ, упругость груди, почувствовал ее тело в своих объятиях.

Он пошел по направлению к мысу, навстречу Джоан, осознавая, что его поступок обусловлен не только достойными причинами, часть из них не имела ничего общего с желанием защитить ее. И снова стремление защитить эту женщину смешивалось с жаждой обладания ею.

Джоан смотрела на него, чертовски привлекательная даже в грязном платке и сорочке, на которой кусками засохла глина. Его ничуть не удивило неприветливое выражение ее лица, Риз понимал, что, даже если они сумеют найти общий язык, Джоан не скоро станет приветливой с ним.

– Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась Джоан, когда он приблизился.

– Приехал купить кое-что из твоей посуды.

Она смягчилась.

– Правда?

– Зачем мне врать тебе?

– О чем же ты тогда разговаривал с Джорджем? Думаю, ты приехал еще и проучить его за случившееся.

Похоже, она не одобряла вмешательство Риза в ее жизнь.

– Ты права, и это тоже, но все так перемешалось.

– Это как?

– Я действительно приехал, чтобы купить посуду, – сказал он, показывая пергамент, – но так случилось, что вместо посуды я купил тебя.