"Пат Бут. Беверли-Хиллз" - читать интересную книгу автора

первого шага уже ступила на лестницу, ведущую наверх.
- А это и вправду ваш магазин? - на всякий случай уточнила она. - И
кресло Марии-Антуанетты тоже принадлежит вам? А оно не подделка? И ваша
фамилия та, что указана на табличке, - Уинтроп Тауэр?
- Ты закидала меня вопросами, крошка, а для дела будет лучше, если
вопросы стану задавать сначала я. Но для начала давай познакомимся. Не
сомневайся, я самый настоящий Уинтроп Тауэр, и я владелец всего, что
выставлено здесь, и это все подлинники. А кто ты?
- Я Паула Хоуп. Этого вам достаточно? - Она усмехнулась. - И тоже не
копия и не подделка, а самая что ни на есть настоящая.
- Вижу.
Такое совершенство невозможно подделать или скопировать. Природа
создает его в единственном экземпляре. Как контуры вазы или изгибы спинки
кресла - и тут и там он мог уловить промах мастера, но здесь природа
действовала без промашек. В ком-то женские формы могли вызвать похоть, но
Уинтроп измерял и оценивал Паулу лишь с точки зрения профессионального
коллекционера и продавца редкостных вещей. И вот в придачу к совершенным
формам у девчонки имеются еще и мозги, повернутые в нужную ему сторону, как
он догадался благодаря своей прославленной интуиции.
Он продолжал рассматривать ее, составляя в уме реестр очевидных
достоинств и возможных недостатков. Нижняя часть тела, затянутая в
потерявшие цвет, вытертые и грязные джинсы, была хороша, но вот с лодыжками,
утопающими в растоптанных кроссовках "Рибок", что-то не в порядке. Она
больше опирается на правую ногу, не говорит ли это о застарелой травме? От
Уинтропа Тауэра, изучавшего много лет ножки стульев разных эпох и стилей,
малейшее нарушение гармонии никак не могло укрыться.
Однако, если он хочет добиться от нее искренности, надо как-то ободрить
девчонку, может быть, слегка ей польстить.
- Как на твой вкус эти вещи?
Он небрежным жестом обвел пространство, заполненное предметами на
миллионы долларов, - овеществленное несметное богатство.
- Как на мой вкус? - переспросила девчонка, чуть сморщив лоб. - Мне
кажется, у нас схожие вкусы.
- Вот как? Я рад это слышать.
Отзывы в прессе о своем безупречном вкусе Уинтроп воспринимал столь же
равнодушно, как и сообщения об очередном землетрясении где-нибудь в Чили, но
комплимент из уст девчонки был ему приятен.
- Все же скажи, если ли здесь все так совершенно, почему ты выбрала
вещь, которая мне особенно дорога?
- Вы говорите про это кресло?
- Да, про кресло Марии-Антуанетты.
- Не знаю... Наверное, это глупо, но я почувствовала... Как будто над
ним что-то витает... Вроде духа или призрака. И он к себе манит. - Она
рассмеялась, словно стыдясь того, что несет чепуху.
Уинтроп был заинтересован. Ему самому нечасто приходилось испытывать
вспышку подлинного художественного озарения. Однажды в прошлом году с ним
случилось такое, когда он среди тусклых дешевых картин, которыми были
увешаны старые стены пришедшего в полный упадок замка в Шотландии, распознал
неизвестного Рембрандта. В молодости подобные удачи выпадали ему чаще, и
благодаря этому "видению" он делал ошеломительно выгодные покупки в