"Хорхе Луис Борхес. Мужчина из Розового кафе ("Всемирная история низости")" - читать интересную книгу автора

шутейной потасовки. Освистанный, исхлестанный, заплеванный, он начал
говорить только тогда, когда узрел перед собой Росендо. Уставился на него,
отер лицо рукой и сказал:
- Я - Франсиско Реаль, пришел с Севера. Я - Франсиско Реаль, по
прозвищу Резатель. Мне не до этих заморышей, задиравших меня, - мне надо
найти мужчину. Ходят слухи, что в ваших краях есть отважный боец на ножах,
душегуб, и зовут его люди - Грешник. Я хочу повстречаться с ним да попросить
показать мне, безрукому, что такое смельчак и мастер.
Так он сказал, не спуская глаз с Росендо Хуареса. Теперь в его правой
руке сверкал большой нож, который он, наверное, хоронил в рукаве. Те, кто
гнал его, отступили и стали вокруг, и все мы глядели в полном молчании на
них обоих. Даже морда слепого мулата, пилившего скрипку, застыла в тревоге.
Тут я слышу, сзади задвигались люди, и вижу в проеме двери шесть или
семь человек - людей Резателя. Самый старый, с виду крестьянин, с седыми
усами и словно дубленой кожей, шагнул ближе и вдруг засмущался, увидав
столько женщин и столько света, и чважительно скинул шляпу. Другие
настороженно ждали, готовые сунуться в драку, если игра будет нечистой.
Что же случилось с Росендо, почему он не бьет, не топчет наглого
задаваку? А он все молчал, не поднимая глаз на него. Сигарету, не знаю, то
ли он сплюнул, то ли она сама с губ скатилась. Наконец выдавил несколько
слов, но так тихо, что с той стороны салона никто не расслышал, очем была
речь. Франсиско Реаль его задирал, а он отговаривался. Тут мальчишка - из
чужаков - засвистел. Луханера зло на него поглядела, тряхнула косами и
двинулась сквозь толпу девушек и посетителей; она шла к своему мужчине, она
сунула руку ему за пазуху и, вынув нож, подала ему со словами:
- Росендо, я верю, ты живо его усмиришь.
Под потолком вместо оконца была широкая длинная щель, глядевшая прямо
на реку. В обе руки принял Росендо нож и оглядел его, словно не узнал. Вдруг
распрямился, подался назад, и нож вылетел в щель наружу и затерялся в реке
Мальдонада. Меня точно холодной водой окатили.
- Мне противно тебя потрошить, - сказал Резатель и замахнулся, чтобы
ударить Росендо. Но Луханера его удержала, закинула руки ему на шею, глянула
на него своими колдовскими глазами и с гневом сказала:
- Оставь ты его, он не мужчина, он нас всех обманывал.
Франсиско Реаль замер, помешкал, а потом обнял ее - равно как навеки -
и велел музыкантам играть милонгу и танго, а всем остальным - танцевать.
Милонга, что пламя степного пожара, охватила барак, от одного конца до
другого. Реаль танцевал старательно, но безо всякого пыла - ведь ее он уже
получил. Когда они оказались у двери, он крикнул:
- Шире круг, веселее, сеньоры, она пляшет только со мной!
Сказал, и они вышли, щека к щеке, словно бы опьянев от танго, словно бы
танго их одурманило.
Меня кинуло в жар от стыда. Я сделал пару кругов с какой-то девчонкой и
бросил ее. Наплел, что мне душно, невмоготу, и стал пробираться вдоль стенки
к выходу. Хороша эта ночка, да для кого? На углу стоял пустой фургон с двумя
гитарами-сиротами на козлах. Взгрустнулось мне при виде их, заброшенных,
будто мы и сами ни к чему не годимся. И злость меня взяла при мысли, что мы
никто и ничто. Схватил я гвоздику, заложенную за ухо, швырнул ее в лужу и
смотрел на нее с минуту, чтобы ни о чем не думать. Мне хотелось бы оказаться
уже в завтрашнем дне, хотелось выбраться из этой ночи. Тут меня кто-то